Николай Курганов - Краткие замысловатые повести

Одноглазый, встав рано, пошел в поле и на пути встретился с горбатым, которого он, поздравя с добрым утром, промолвил, насмехаясь: "Рано ты поднялся с своею ношею".-- "Правда,-- отвечал горбатый,-- я нагрузился прежде, нежели у тебя еще одно окно было открыто".

Некто философ говаривал, что при царских дворах есть четыре добрые матери, имеющие четверых пренегодных детей, а именно: правда, рождающая ненависть; счастие -- гордость; строгость -- опасность; а любимчество рождает презрение.

Трое иезуитов утром ехали сквозь лес и, как нападши на них воры, спрашивали, кто они таковы, то один из отцов отвечал: "Мы Иисусовой компании".-- "Неправда,-- сказали воры,-- ибо у Иисуса никогда не было конницы, однако покажите ваши подорожные".-- "На что такие вопросы? Вы можете нас признать по платью",-- отвечали отцы. "Хорошо, мы знаем, что вы притворные беглецы, долой с коней, мы вам даруем жизнь, спасайтесь!"

У некоторого государя просил нищий богатого подаяния, называясь его братом. Царь же, рассмеясь, спросил его: "Как то могло статься и кто твой был отец?" -- "Адам,-- отвечал,-- он есть всем нам общий отец". Тогда царь чрез своего лакея велел ему подать одну копейку. Но нищий с досадою сказал, что это не царебратское подаяние. На сие государь отвечал: "Если я всех таковых братьев по стольку наделю, то принужден буду продать все мое владение, и того бы для большей милостыни мало стало; поди, если всякий брат твой даст тебе столько же, то ты богатее будешь меня".

Велизарий о истреблении корыстолюбия сказал, что без некорыстолюбия нет прямой добродетели и что надежнейший способ к обузданию пороков есть уменьшение надобностей и роскошества. "Я некогда,-- продолжал он,-- спросил одного пастуха, отчего собаки его так ему верны".-- "Оттого,-- отвечал он мне,-- что я-де кормлю их одним хлебом, а ежели бы кормил я их мясом, то бы они были волки".

Вор, пред судьями будучи в расспросе, стал плевать, кашлять и сморкать не переставая, тогда один из них сказал: "О, какой мерзкий!" -- "Ваша милость, я стараюсь себя очистить". Другой подхватил: "Экой ты плут!" А тот: "Нет,-- (и покашляв): -- ваше милосердие". Третий: "Каналья ты". А он: "Как ваше благоутробие сказали, так било два".

Мужик жаловался начальнику университета так: "Боярин! Меня обидели некоторые сего дому бездельники, а сказывают, что ты у них главный" и пр.

Подьячий сказал одному челобитчику: "Твой соперник дело свое перенес в другой приказ". А тот отвечал: "Пусть переносит хоть в ад; мой поверенный за деньги и туда за ним пойдет".

Госпожа хвалилась своим слугам -- я-де сверзила своего соперника. Тогда один из них молвил: "Хорошо, сударыня, а то он, свинья, взял было тя за уши".

Проповедник негде в республике ради несогласия между судьями сказал в предике: "Боже, подаждь милость твою нашим приказным, дабы они союзно висели". Но глупец, тут будучи, вскричал: "Подай, боже, и что скорее, то лучше, всех добрых людей та молитва". Тогда он: "Благочестивые слушатели! Я не в той силе говорю, как сей мужик думает, я прошу, чтоб они висели на конкорде". А тот примолвил: "Что нужды? Как ни гордо, лишь бы удавились".

Неученый молодчик, желая написать письмо к своей любовнице и не зная его сочинить, купил книгу писем и читал ее довольное письмо, кое, списав, послал к ней. Но как у ней была такая же книга и в коей она, нашед то письмо с ответом, написала своему любителю так: "Государь мой, я письмо ваше получила, и, оборотя лист, увидите ответ".

Боярыня, по пожаловании мужа ее в воеводы, в первое воскресенье, стоя в церкви, увидела (будучи сама в задумчивости), что все люди и поп, пад на колени, стали молиться о дожде, и сказала почти всем вслух: "Когда я не умру и пока мой муж будет воеводою, то всем я вам услужу".

Некий царь спросил одного мудреца, для чего философы прибегают к государям, а не видно, чтоб государи искали философов. Он на то: "Для того, что философы знают их нужду, а такие цари не признавают своего недостатка в добродетели, мудрости и в добром совете и не думают поискать тех, кто бы их мог в том поправить".

Франциск I наложил у себя некую новую подать. Тогда ему донесли как об оскорблении величества, что народ, несмотря на его особу, очень ропщет. На то он, смеясь, сказал: "Пусть они говорят, надобно им за свои деньги иметь некое утешение".

Во время обеда некто, захотя посмеяться над шутом, стоящим по другую сторону стола, спросил его: "Какая есть разность между тобою и дураком?" Шут ответствовал: "Только стол".

Женщина, не хотя терпеть подлипалу, докучающего ей о любви, отказала ему разумно так: "Когда я была ребенком, тогда повиновалась моей матери, на возрасте слушалась моего отца, а теперь покорна моему мужу. Так ежели ты от меня чего хочешь, то посоветуй с ним".