Николай Курганов - Краткие замысловатые повести

В. Даль обнаружил "Письмовник" в нищенском наследстве варнака-ссыльного, который "жил бобылем и не оставил полтинника на еловую домовину": "Пару глиняных чашек своей работы, пару ложек, тулуп, стеганый поддевок, два полукафтана -- один плохой, другой получше, три рубахи и пару сапог роздали мы таким же голышам, каким был заживо тот, на которого мы справили теперь деревянный тулуп и отмежевали вотчину в косую сажень, письмовник Курганова и небольшую кипу листов, исписанных рукою покойника, я взял с собою" {В. Даль. Картины из народного быта. "Варнак".-- "Русская беседа", 1857, Кн. 8, с. 34--35.}.

Ныне "Письмовник" Курганова книга редкая, особенно в хорошем, незачитанном состоянии. Обычно же внешний его вид свидетельствует о том, что побывал он во многих руках, много раз читан и перечитан и равнодушием читателя не обижен. После длительных поисков мне удалось приобрести "Письмовник". Мой экземпляр -- издание девятое, выпущенное в 1818 году "иждивением Ивана Глазунова, вновь выправленное, приумноженное и разделенное на две части".

Беллетристическая часть "Письмовника" -- "Краткие замысловатые повести", им книга эта больше всего обязана своей популярностью. Это собрание всевозможных историй и кратких притч, добродушных и веселых, язвительных и острых, занимательных и лаконичных.

Герцен называет Курганова "блестящим предшественником нравственно-сатирической школы в нашей литературе". Его демократические взгляды, его ненависть к феодально-крепостническому строю проявляется и в выборе этих анекдотов, в их тоне и общей направленности. С удивлением и даже некоторой оторопью читаем мы в этой народной хрестоматии XVIII века такой "якобинский" анекдот: "Италианец, будучи вопрошен французом, у кого бы он лучше хотел быть в подданстве, у короля ли французского или у ишпанского, "Я бы желал видеть одного, повешена на кишках другого". Эту антимонархическую формулу мы найдем позднее среди потаенных стихотворений, приписываемых Пушкину, в несколько иной, более резкой редакции:

Мы добрых граждан позабавим

И у позорного столпа

Кишкой последнего попа

Последнего царя удавим.

Во многих из этих кратких повестей мы находим отклики на злобы тогдашнего дня. Есть в них и фольклор: о церковном погребении собаки; прелестный разговор двух нищих московских старушек; диспут шляхтича со слугою о черной и белой кости; новобрачный, разочарованный первой ночью; богомольная старушка, ставящая свечу бесу.

В анекдоте о ловком царедворце рассказан прозрачно замаскированный случай при дворе Екатерины; в этом и подобных анекдотах современники узнавали живых действующих лиц.

Так, в повести про спор именитого и заносчивого судьи с неродовитым "славным витием" мы угадываем в последнем Ломоносова по его ответу: "Ежели бы вы были сыном моего отца, то бы вы и поныне еще ловили с ним моржей". Вообще, характерные черточки быта и нравов мы находим здесь во множестве.

Беллетристическая часть "Письмовника" особенно привлекательна для иллюстратора богатством типажей и ситуаций. Это пестрое карнавальное шествие, где появляются короли и папы, спесивые вельможи и придворные дамы, челобитчики и подьячие, астрологи и календарщики, волокиты и пригожие вольнодумки, скупцы и моты, худогласные певцы и гнуснообразные откупщики, знатные чужехваты и брюшистые монахи, рифмачи и лекари, музыканты и игрослушатели, рогатые мужья и лукавые жены, воры и нищие, арлекины и коломбины.

Мне показалось заманчивым вернуть из забвения эти достойные внимания миниатюры, в которых так выпукло отразился русский восемнадцатый век -- убогий и нарядный, грубый и "щепетильный", дикий и изысканный.

Н. КУЗЬМИН

Стряпчий, видя себя презираемого от президента ради его младости, сказал: "Правда, сударь, я молод, однако читал старые книги".

Некто, будучи превеликий усилок, а в одно время ни за что столь осерчал, что, позабыв себя, пришел в бешенство. Тогда один мудрец, ему знакомый, увидя его в таком состоянии, спросил, что ему сделалось, и уведомил-ся, что он осердился за бранное слово: "Как! Неужели сей бедняк в состоянии нести тысячу фунтов, не может понести одного слова".

Франциск I, король французский, захотя посмеяться престарелой госпоже, бывшей великой красавице, сказал: "Давно ли, сударыня, вы возвратились из царства красот?" Отвечала она: "В тот же день, как ваше величество прибыли из Павии",-- где он потерял баталию против императора Карла V, был там пленником и оттуда отправлен в Ишпанию.