Николай Курганов - Краткие замысловатые повести

Русская хронология начинается с Рюрика, а кончается сообщением не то всерьез, не то в шутку, что с 1762 года Директором Морского Шляхетского кадетского корпуса состоит Виц-Адмирал, Генерал-Казначей и Кавалер Иван Логинович Голенищев-Кутузов. Возможно, что Курганов, преподававший в Морском корпусе математику, захотел почтить таким манером своего непосредственного начальника.

Есть что-то чрезвычайно трогательное в том усердии, с каким Курганов старается выложить на пользу и поучение читателей все свои сведения образованного и бывалого человека.

Следует еще седьмое присовокупление: "Словарь разноязычный", "Толкование имен человеческих", "Толк седмичным дням и месяцам", "Мнения о цветах", "Объяснение словаря". Любопытно, на теперешний взгляд, что в словаре дается толкование таким ныне общеизвестным словам, как бутылка -- сулейка, стклянка; картина -- рисунок, образ; почта -- ям, подстава; портрет -- образ, подобие; стул -- седалище, кресло; студент -- ученик высоких наук; табурет -- скамейка; школа -- училище; суп -- похлебка, жижа.

Сумароков, осуждая тех, "Кто русско золото французской медью медит, Ругает свой язык и по французски бредит", вопрошает: "Безмозглым кажется язык российский туп: Похлебка ли вкусняй, или вкусняе суп?" Слово суп было тогда новым малоизвестным иноязычным словом.

"Мнения о цветах": какой цвет что означает. Например, алый означает приятство, брусничный -- ласкательство, голубой -- постоянство, желтый -- сомнение, малиновый -- лицемерство, серый -- непостоянство, а дымчатый -- услужность.

В пояснении к словарю Курганов рекомендует вниманию читателей новиковский "Трутень" и "Адскую почту" Эмина -- "обе оные книги между прочим забавно объясняют разные человеческие плутни и заблуждения".

В восьмое и последующие издания уже после смерти автора "Письмовника" был внесен большой раздел: "Неустрашимость духа, геройские подвиги и примерные Анекдоты русских и иностранных великих мужей и проч. особ". К чести Курганова надо отметить, что его "Краткие замысловатые повести" обнаруживают неизмеримо больше вкуса в выборе и изложении; язык его повестей, даже в тех случаях, когда он их пересказывает с иностранных источников -- краток и выразителен, слог же позднейших анекдотов -- вял и многословен.

Долгая и устойчивая популярность "Письмовника" свидетельствовала о появлении нового читателя из мещан и разночинцев. Н. И. Новиков, имевший большой опыт в издании книг, писал, что "у нас те только книги четвертым и пятым изданием печатаются, которые этим простосердечным людям, по незнанию ими чужестранных языков, нравятся".

Курганов нашел своего читателя, угадав его вкус и потребности. Автор "Письмовника" проявил себя талантливым педагогом, сумев в живой и занимательной форме сообщить уйму сведений и приобщить жаждущего знаний простеца-читателя к наукам и словесности.

Поистине -- удивительны судьбы книг!

Перелистывая сейчас "Письмовник", думаешь, что вот ведь даже Льву Николаевичу Толстому не удалось свой "Круг чтения" сделать, как ему мечталось, настольной книгой мудрости для многих поколений, а вот -- дилетант в литературе, "обсерватор, навигатор, астроном" Курганов своим "Письмовником" питал умы русских читателей чуть не сто лет. Я так и представляю восторженного любителя поэзии тургеневского Лунина с "Письмовником" в руках, а простодушный дьякон Ахилла из "Соборян" Лескова, свою песенку про "Купидона" почерпнул, конечно, из того же источника: она напечатана в "Соборе разных стихотворств".

С каждым годом "Письмовник" Курганова опускался все ниже по ступеням общественной лестницы. Теперь его читателями становятся грамотеи из народа, ученые на медные деньги. Вот что писал о них автор "Библиографической хроники" "Отечественных записок" в 1841 году: "У нас есть особый класс читателей: это люди только что начинающие читать, вместе с переменою национального сермяжного кафтана на что-то среднее между купеческим длиннополым сюртуком и фризовою шинелью. Обыкновенно они начинают с "Милорда Английского" и "Потерянного рая" (неистовым образом переведенного прозою с какого-то реторического французского перевода), "Письмовника" Курганова, "Душеньки" и "Басен" Хемницера,-- этими же книгами и оканчивают, всю жизнь перечитывая усладительные для их грубого и необразованного вкуса творения. Потому-то эти книги и издаются почти ежегодно нашими сметливыми книжными торговцами" {"Отечественные записки", 1841, No 5. Библиографическая хроника, с. 4.}.