Евгения Т: Опиум

-- Для вас я -- Дэвид. А как ваше имя, миледи?

-- Графиня Арнгейм.

-- К чему эта официальность!

-- Тогда -- Оливия.

Они сидели в гостиной при свечах, так как Оливия не любила электрического освещения. Размытый свет отражался в хрустальных бокалах с красным испанским вином.

Воспользовавшись приглашением Дэвида, она смутно боялась стандартного продолжения такого знакомства -- приставаний, грязных домогательств и тому подобного, что испортит все ее впечатление. Но этого не было. Дэвид, по-видимому, был не меньшим шутником, чем она сама, и ему нравилось ей подыгрывать.

Глядя со стороны на их застольную беседу, можно было подумать, что она -- его давняя знакомая, старый друг, который внезапно явился и которого здесь всегда рады видеть.

Оливия смотрела на Дэвида сквозь призму размытого света и, слушая его разговоры, все больше убеждалась в том, что он не так прост, как ей это сначала показалось. И ей было жаль, что для него сейчас в его собеседнице существовала лишь ее красота. Оливия считала себя умной и оригинальной. А Дэвида, как ей показалось, это мало интересовало.

-- Я только одного не понимаю,-- замечал Дэвид непринужденно,-- Скажите честно: вы посетили меня потому, что хотели посетить именно меня, или...

--"Или"? Вы сомневаетесь в том, что я за вами уже давно наблюдаю, что я провожу дни и недели, изучая вас, ваши манеры, упиваясь вашей красотой, сходя по вас с ума?..

-- Я польщен проявлением такого внимания со стороны столь прекрасной леди, но увы, я слишком любопытен и поэтому вынужден повторить свой вопрос.

-- Чрезмерное любопытство не способствует продвижению в карьере, сэр.

-- Но, извините, по-моему оно отнюдь не чрезмерное. Наоборот, весьма скромное...

-- Это не имеет значения.

-- Вы увиливаете от ответа.

-- Черт возьми, а какая, собственно, разница? -- поинтересовалась она фатально тем тоном, которым задают риторические вопросы.

-- Видите ли, в чем дело. Если ваше посещение адресовано конкретно мне, если вы здесь именно поэтому (а не потому, что я просто подвернулся под руку), то это уже становится интересно. Тогда я захочу узнать вас ближе, узнать кто вы, откуда и чем я обязан такому проявлению вашего внимания...

-- Вы не поймете.

-- Вы в этом уверены?

-- Абсолютно.

Они взглянули друг другу в глаза -- его глаза горели, ее -- таили внутренний огонь. Она красивым жестом поднесла бокал с вином к губам и отпила глоток.

-- Вы задаете слишком много вопросов,-- произнесла она с такой интонацией, с которой говорят: "Я жажду твоих жарких ласк, любовь моя".

-- Потому, что предпочитал бы получить слишком много ответов,--ответил он не менее томно и страстно.

-- Неужели вам не приятно мое появление? Скажите -- я вас покину. А если нет -- наслаждайтесь, пока я с вами.

-- Вы безумно красивы.

Она молчала, глядя в его пылающие глаза, выдерживая паузу.

-- Вы сами не понимаете,-- продолжал он,-- на сколько вы прекрасны...

-- Вздор, я великолепно это понимаю,-- мягко возразила она, нежно улыбнувшись.

-- Оливия, мне хотелось бы засыпать вас комплиментами, любить вас так, как никто не любил, сходить по вас с ума... Но я не буду всего этого делать потому, что это будет слишком стандартным продолжением этого вечера. Я не хочу делать то, что вы от меня ждете.

"Ничего себе! -- подумала она,-- но, черт возьми, мне нравится эта самоуверенность!"

-- Бросьте, Дэйв,-- заметила она вслух,-- любовь -- затасканный атрибут нашей жизни и никогда не поздно о нем вспомнить. Надо дорожить беседой, когда есть о чем побеседовать. С вами интересно разговаривать, и давайте не будем сводить эту встречу к шаблону.

-- Вы играете со мной,-- сказал он с улыбкой.

-- Вы тоже.

-- У вас это получается профессионально.

-- Я всегда играю.

-- Зачем?

-- А что, по-вашему, значит "не играть"?.. Тем более что, играя, мне нравится жить разными жизнями.

-- А где ваше истинное лицо?

-- Оно такое, каким вы его видите. Оно всегда разное, всегда в соответствии с игрой, которую я играю. Оно отражает сущность игры.

-- Вы так изучаете людей?

-- А вы, по-видимому, решили меня исповедовать.

-- Меня интригует женщина, которую я в первый раз вижу, которая приходит ко мне сама и говорит, что давно уже меня знает.

-- Я этого не говорила.

-- Да?

-- Я тоже в первый раз вас вижу.

-- Ну, это уж слишком!

Он вновь посмотрел на нее так, как смотрят на женщин, которых боготворят, к которым пылают страстью.

-- Кто вы, Оливия, почему вы вдруг возникли в моей жизни?

-- Я -- та женщина, которая скоро отсюда уйдет, и которую вы больше никогда не встретите.