Елена Ткач - Странная фотография (Непутевая семейка - 2)

Костя тут же начал собираться, но бабушка Инна, поинтересовавшись, далеко ли он направляется, категорически запретила ему гулять пока не сделал уроки. Костя, тяжко вздохнув, позвонил Слону.

- Слушай, ничего не получится - предки "душат", нам на завтра много задали...

- Ну тогда потом, когда уроки сделаешь. Давай часиков в девять?

- Ничего не выйдет - бабушка сильно не в духе. Ты ж знаешь - баба Дина в больнице и у нас все вверх дном.

- Жалко. Тут такое, такое... В общем, балдеж!

- Ну скажи чего такое-то - я ж до завтра не доживу!

- Не, по телефону не могу - весь кайф пропадет! Ладно, терпи до завтра - созвонимся после трех.

И Слон бахнул трубку. А Костя, понурясь, побрел делать уроки, но решил перед этим заглянуть к сестренке в комнату, чтоб хоть ненадолго оттянуть унылый процесс усаживания за письменный стол.

Сеня лежала в кровати и глядела в потолок.

- Сенюха, ты чего - совсем скисла? - участливо спросил брат.

- Ага. Жутко тоскливо. Слушай, ты мне водички не принесешь - во рту пересохло.

- Сейчас!

Костик пулей вылетел из комнаты и рванул на кухню. Пошарив в навесном шкафчике и обозрев содержимое холодильника, он заглянул к бабушке: та покачивалась в кресле-качалке и читала детектив.

- Ба! А у нас минералки не осталось - Ксюха пить хочет.

- Нет, Костик, больше нету. Сбегай купи, я тебе сейчас денежку дам.

- А как же уроки? - сдерживая подступавший восторг, изобразил сознательность Костя.

- Ну, это ж недолго: в магазин - и обратно. Врач предписал Ксаночке много пить, а здоровье прежде всего...

И через минуту Костик кубарем скатывался по лестнице - в жизнь, во двор, прочь от письменного стола и постылых учебников!

На дворе было тихо, солнечно - стояли благодатные дни бабьего лета. После ненастья первых дней сентября Москва охорашивалась как птичка, которая чистит перышки, - трепетала листами вызолоченных садов, овевалась прохладой ветров, вся светилась от сознанья своей торжественной красоты! И свет её, яркий, чуть напряженный вечереющий свет, казался несколько театральным: как будто зажглись над городом лучи небесных софитов, светящих средь бела дня! Точно весь город стал огромной декорацией, сценой, где игрался спектакль о нем - спектакль, который ставил неведомый режиссер, решивший запечатлеть миг полноты жизни - миг осени, когда все уже сказано, сделано, никуда не надо спешить, и можно просто наслаждаться красотой света, формы и цвета, позабыв о привычных волнениях...

Костик брел, не спеша, стараясь растянуть свой путь по затихшим улочкам, стараясь вдохнуть, впитать это несказанное ощущенье покоя, которое дарит прохожему осенняя Москва - Москва, как будто спешащая на какой-то невиданный праздник, но присевшая на миг перед зеркалом, прежде чем выйти из дому - и... заглядевшаяся. Жаль тревожить такую совершенную красоту, такой великолепный живой убор - ведь, кажется: дохни - и исчезнет...

На улице Чаянова возле гуманитарного университета всегда вились стайки студентов. Вот и теперь они заполонили пятачок напротив светлого массивного здания с колоннами - пили пиво, болтали, спорили - в общем, тусовались вовсю. Костик с завистью глядел на них - вот счастливые! Все им дозволено ведь они уже не какие-то жалкие школьники - они студенты! Значит, можно появляться дома когда захочешь, ни о чем особенно не докладывая, можно, не скрываясь, курить, пить пиво и ухлестывать за девчонками...

Правда, сам Костик курить не собирался: попробовал пару раз - так чуть не стошнило! Нет курить противно, а вот пивка выпить - это дело Костик любил. Но вот запах! Его ничем не перешибешь. Так что, даже если перепадал ему лишний червонец и вполне можно было взять бутылочку "Балтики", удовольствие, как пить дать, будет испорчено жутким скандалом, который непременно устроит бабушка. Придется набраться терпения, когда он тоже станет как эти парни: на все сто свободный и взрослый! Тем более, что почти весь путь по школьным ступенькам он благополучно протопал - остался какой-то жалкий последний год!

Парень уже собирался немного прибавить шагу и свернуть в магазин, когда внимание его привлекла тоненькая девчачья фигурка, прятавшаяся за киоском с мороженым. Девчонка эта, сидя на корточках и уткнув лицо в коленки, предавалась занятию, совершенно не вязавшемуся с настроением дня, а именно - плакала!

- Эй, тебя, что, обидел кто, а? Да, не бойся, дурочка, я ничего плохого тебе не сделаю, - сообщил Костя плачущей девице, присаживаясь на корточки рядом с ней.