Вера Новицкая - Басурманка

Женя прыгала, как сумасшедшая; она от радости потеряла голову, не знала, что предпринять.

– Но я все-таки не понимаю, откуда оно взялось? Объясни ты, егоза, толком! – взмолился недоумевавший Троянов.

Женя, насколько была способна в ту минуту, связно передала историю знамени.

– Вишь ты, молодчина! – смеялся генерал. – Вот мы с тобой, Сергей, и на войне были, да с пустыми руками вернулись, а эта стрекоза тут, дома сидя, у французов знамя обратно отвоевала. Ай да молодчина! Поди скоренько, дай расцелую твои геройские щеки.

Не чувствовавшая под собой ног, вся светящаяся счастьем, девочка повисла на шее старика.

Уборка дерева закончена. Нужно идти в церковь, по возвращении оттуда ожидают приезда всех Муратовых, тогда – обед, после него – елка. Следующий день предполагалось провести всей семьей в Муратовке.

– Сережа, а как же ты пойдешь со своей ногой? – осведомилась Женя. – Ведь тебе трудно ступать. Знаешь, ты обопрись об меня. Да хорошенько, не бойся, я не сломаюсь. Вот тебе и легче будет. Возьми меня, самое лучшее, под руку! – и девочка подставила ему свой локоть.

Сережа великолепно мог передвигаться без посторонней помощи, как и делал это в последнее время до возвращения домой, но ему доставляла удовольствие заботливость этой милой девочки, приятно было идти с ней рука об руку, смотреть в ее смеющееся, так давно не виденное личико, слушать ее нежный голосок.

Трояновы всей семьей вышли на крыльцо. Благодаря затрудненной походке Сергея, они с Женей вскоре оказались несколько позади остальных.

Легким морозцем дышал на них нарядный сверкающий вечер. Разубранная в серебристые парчовые одежды, спокойная, замерла в своем великом ожидании непорочно-чистая рождественская ночь. В синей выси, глубокой и торжественной, уже зажигались праздничные огни. Яркими, крупными, близкими и доступными земле казались в этот вечер лучистые звезды; радостные, трепетные, они свободно плавали по поднебесью, словно насторожившиеся, готовые при первом ударе праздничного колокола вспорхнуть и миллионами гигантских, сверкающих мотыльков рассеяться над землей, возвещая миру великую благую весть.

А тут, совсем близко, у самого плеча Сережи, блестели две яркие золотые звездочки, любовно заглядывая в самое сердце юноши.

– Сергуля!.. Милый!.. Как я рада, как счастлива, что ты снова здесь!.. Как я беспокоилась, как тосковала!.. Я каждую ночь вставала и молилась за тебя: помнишь, ведь я обещала в тот день, когда ты уезжал. Один только раз проспала, понимаешь, совсем нечаянно проспала, тогда, верно, тебя и ранили… Вот видишь, это я виновата… Как я ждала тебя! Я думала, не доживу…

Исповедуя свою прошлую тоску и настоящую радость, девочка крепко-крепко прижималась к руке своего спутника.

Теплое, нежное чувство нахлынуло на душу Сергея. «Милая, родная! Она все время думала, молилась, дрожала. Правда, ведь она говорила, обещала…»

Но в то время юноша так страстно рвался из дому, туда, в огонь, на подвиг, что тоска разлуки, слезы, обещания Жени – все это лишь скользнуло по нему. Только сейчас он оценил, прочувствовал все это.

Лишь снова увидев ее, Сергей понял, что́ для него значит эта преданная, хрупкая, прелестная девочка.

– Жучок мой ненаглядный! Моя золотая! Моя любимая!.. – нежно говорил он. – Ты не знаешь, что ты для меня, как я люблю тебя, больше всех, больше всего на свете!..

– Больше мама́? – сияющими глазами смотря ему в лицо, задавала Женя самый важный, по ее мнению, вопрос.

– Больше мама́, больше папа́, больше Китти, больше, чем всех их вместе! – пылко проговорил юноша.

– Правда? – радостно захлебнулась девочка.

– Правда! Уж такая настоящая, самая настоящая правда! – крепко сжимая руку девочки, уверял Сергей. – Слушай, Жучок мой золотой, что я тебе скажу, – останавливаясь, продолжал он. – Стой и внимательно слушай. Сегодня сочельник, да? Так помни: ровно через год, когда тебе исполнится шестнадцать лет, мы скажем папа́ и мама́, что мы жених и невеста. Ты хочешь? Скажи, хочешь или нет?

Юноша бессознательно крепко сжимал ее ручки.

– Сережа! – только радостно вымолвила она.

– Говори же, говори: согласна или нет? – между тем тревожно настаивал тот.

– Еще бы! Конечно! – тихим, упавшим от счастья голосом, ответила Женя. – Неужели это правда? Ты хочешь жениться на мне, жениться?!! Господи, как смешно и как хорошо, как чу́д но! Какой сегодня счастливый день!..

Девочка вздохнула полной грудью.

– Боже мой, а я-то сколько раз плакала, что я вам не родная, особенно последнее время без тебя. Мне казалось, что я всем чужая, басурманка, что меня все не любят, даже ненавидят… Боже, как хорошо! Одно жаль, что никому сейчас сказать нельзя, а мне так хочется!..