Валентина Ad - Бахтияра (СИ)

– Ваня, она ведь ребенок, как и все остальные. Бахтияра должна пройти через все, что прошли в свое время мы. Даже если у нее будут ссадины или разбитые коленки – это нормально! Вспомни себя? Я, больше чем уверена, ты был еще тот непоседа.

- Я мальчик, и не спорю, что это «нормально». Но мне бы хотелось от этого уберечь ее. Вот скажи, если мы знаем, что ссадины и ушибы норма для детей, разве не в наших силах изменить эту норму?

София с огромной любовью во взгляде смотрела на своего мужа и благодарила Бога за то, что ее сердце много лет назад выбрало именно его. А еще, она очередной раз удивлялась этой сумасшедшей любви к дочке. Она, безусловно, тоже любила свою малышку, но вот уже два года подряд, практически изо дня в день убеждалась что ее любовь все же меньше. Она мать, она не может не любить свое дитя. Но так любить как ОТЕЦ свою Бахтияру, просто не в ее силах.

- Господи, Иван, но ведь именно благодаря падениям и ушибам, люди становятся сильнее. Так должно быть – кто не падал, тот не поднимался. А от всего в этом мире ты все равно не сможешь защитить свое сокровище. Наше, сокровище, - быстро поправилась София.

- А я все же попробую. Хотя бы от кое-чего, уберечь нашу малышку, все же в моих силах.

С доброй улыбкой на губах, София просто развела руками, качая при этом из стороны в сторону головой. Ну что тут скажешь – любовь слепа, а в случае с ее мужем – еще и безгранична.

- Папа!!! – послышался звонкий детский вскрик.

Иван в одно мгновенье, оказался у подножья горки, с которой только что съехала его Бахтияра. И не успела София схватить его за руки, как он уже сотрясал виновника породившего слезы и отчаяние в голосе его принцессы.

Мальчик лет трех, беспомощно молчал на высоте вытянутых Ивановых рук, а из испуганных огромных глаз катились горькие слезы. Его вина была лишь в том, что он слишком поторопился и сбил с ног маленькую Бахтияру, которая не успела убежать от злополучной горки на безопасное расстояние.

- Ты что, сука, ослеп?! А, ослеп?! Спрашиваю! – неистово тряся чужим ребенком орал Иван.

- Ваня, что с тобой? Прекрати! – София напрасно пыталась высвободить малыша из сильных рук супруга, глаза которого горели яростным огнем, а слова были так жестоки, что, казалось, он выясняет отношения с уголовником, а не с ребенком. – Ваня, возьми себя в руки! Ваня!..

Ребенок продолжал висеть в воздухе, практически ничего не понимая и не прекращая ронять на землю слезы. Бахтияра испуганно пряталась за ноги матери и не проронила больше ни слова. А со стороны палатки с воздушными шарами, которая находилась в двух шагах от горки, неслась юная особа с испуганными воплями.

- Миша! Миша, сынок! Мужчина, вы что себе позволяете?!!! Отпустите моего ребенка! – три разноцветных шарика только что приобретенных, моментально полетели в небо. – Господи, люди, что ж это происходит?!

Испуганная блонднистая особа, лет двадцати с небольшим, силой вырвала из рук просто озверевшего Ивана своего ребенка, не переставая при этом причитать.

- Люди, а вы куда смотрите? Вот так, каждый легко может обидеть твоего ребенка, а окружающим и дела нет! Ну почему вы на столько слепы?!

На что получила вполне логичный ответ сразу от нескольких родительских парочек:

- А куда ты сама смотришь, а? Наши дети под нашим присмотром. А вот как можно оставить своего ребенка одного на площадке – вопрос?

- Да я только на секунду…

- Слушай, нечего оправдываться. Сама родила. Сама и смотри за своим потомством. – Ровесница горе-мамаши, язвительно подытожила, схватив своего отпрыска в охапку, поспешно удалилась с площадки.

Блондинка не успела прийти в себя, как на нее обрушился словарный поток из Ивановых уст, который не скупился в высказываниях на ее счет.

- Теперь все встало на свои места, - Иван презрительно обвел взглядом все еще державшую на руках своего Мишу, мамашу. – Чего можно ожидать от сына такой мамаши! Воспитывать ребенка нужно, а не пиво пить на лавках! А то не успеешь оглянуться, как твой ммм… как сын в детской комнате милиции окажется. Тоже мне – родитель.

София стояла чуть в стороне и боялась пошевелиться или вставить слово в этот монолог. Она никогда в жизни не видела своего Ваню, в таком состоянии. Даже когда у него были проблемы на работе. Она не видела по-настоящему звериного взгляда за все годы их знакомства, да что там, она вообще никогда не видела своего мужа в разгневанном состоянии. Только сейчас она поняла, за что его ценят на работе – ТАКОЙ Ваня, может конкурировать с самым жестоким рецидивистом. А еще, лишний раз убедилась, что Бахтияра для него нечто священное, намного больше чем дочь.