Иван Арсентьев - Три жизни Юрия Байды

Я оставался в Рачихиной Буде еще на два-три дня — надо было уточнить некоторые частности в том новом, что довелось узнать. Чтобы не мешать провожающим, я отошел в сторонку. Было интересно наблюдать за царящей вокруг радостной вопреки моменту — проводы! — суматохой и особенно за тем, как буквально каждую минуту реальная жизнь, в которую вернулся Байда, преобразовывает его. И как преобразовывает! Еще вчера… Кто знает, сколько еще придется ему в себе поломать, чтобы до конца преодолеть этот чудовищный провал. Ведь после войны люди, еще не сняв шинелей, шли работать на заводы, в колхозы, садились изучать науки и искусства, — он же, неприкаянный, мыкался по инвалидным домам. Люди занимались положенными природой и обществом делами, создавали семью, обзаводились жильем, — он влачил дни и годы в одноцветном одиночестве. Он не знал никого во всем мире, никого не любил и никто не любил его — человека, выпавшего из большей части своей жизни, из своего времени… Присвоив его имя, делал карьеру подлец Варухин, — а он, Юрась, даже не ведал о том, что его ограбили…

Подошел поезд, все заспешили прощаться. Обнимая меня, Васса шепнула:

— Спасибо вам… За все спасибо!

Потом крепко, по-мужски, мы обнялись с Юрасем.

— Вот так, Иване, — говорил он, едва успевая пожимать тянущиеся со всех сторон руки и оттого смущаясь. — Сколько времени ты хотел познакомиться со мной — и вот познакомился… Чтобы сразу же и расстаться. Ты уж, будь ласка, без обид: слишком долго я не знал, что у меня есть сын. Взрослый сын, а?..

Юрий Байда уезжал в свою третью жизнь.

Замок вытяжного фала парашюта десантников.

Дурная голова!

Возьми эти части!

Пошел вон, свинья!

«Уносящие золото».

«Прогулка в туман».

Проклятый (нем.)

Назад!

Измена! (укр.)

Мне так нравится!

Кто кричит?

Понятно.

Кто это? Ваши документы?

Руки вверх!

Нет! Нет!

Пожалуйста (польск.).

Скорей! Скорей! На автодрезину!

Черт побери! Ты долго там?

Невкусный, но крепкий.

Как нравится выставка? Очень интересно!

Этого я вам, уважаемый господин, открыть не могу, ибо о моем деле разрешено говорить только со старшим начальником организации украинских националистов. Ведите меня скорей к нему, иначе будет хуже…

Если вы мне сделайте плохо, то дядько Тарас вряд ли скажет спасибо…

Головань и ты, как тебя, Бурченко, отведите этого человека в курень в полной сохранности. Да смотрите, чтоб не удрал.

Хортисты, венгерские фашисты.

Упражнения.

Самолетное переговорное устройство для экипажа.

Хвостовое колесо.

Пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» (иронически).

Испугалась.

Дрожало.

Спросить.

Вот это дело! Принес? А тебя сотник с полудня ищет.

Оборотень.

Проклятый бандит! Вылезай! Живо!