Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1

– Времени у нас мало. Вам еще предстоит явиться в наркомат за предписанием, согласно которому вы зачисляетесь в кадры 1-й Польской армии в СССР и направляетесь на трехмесячные курсы польского языка…

– Но я неплохо знаю польский! – вставил Яков Францевич.

– Не перебивайте! – строго оборвал его генерал. – Не в этом дело… К вам проявила интерес агентура Лондонского правительства поляков. И это хорошо, потому что открывает для нас определенные возможности. Сумеем ли мы этими возможностями воспользоваться – во многом зависит от вас. Разумеется, на такую работу требуется добровольное согласие, – глянув на полковника со слегка ироничным прищуром, заключил хозяин не вполне обычной квартиры.

– Раз надо… – чуть дернул плечом Речницкий.

– Вот и хорошо, – обрадовался старший по званию. – Бумажки оформим после того, как вернетесь из наркомата, а сейчас должен предупредить: с этой минуты никаких контактов с сослуживцами, друзьями или родными. Учтите – для вашей семьи вы пока пропали без вести. Те, с кем нам предстоит сыграть игру, не должны напасть на ваш след раньше, чем нужно.

Яков Францевич поморщился:

– Без вести? Но это же лишает семью моего аттестата… – о том, какое впечатление подобная весть должна произвести на родных, он говорить не стал. Догадывался – бесполезно.

– Не беспокойтесь, о семье позаботятся, – бросил генерал.

Через три месяца, в начале мая, неподалеку от города Сумы, в районе формирования 1-й Польской армии в СССР, в марте сменившей свое наименование на «1-я армия Войска Польского», появился очередной откомандированный туда офицер, еще в форме Красной Армии. Полковника принял командующий армией, генерал дивизии Зигмунт Берлинг. Несмотря на хмурый, озабоченный вид, с вновь прибывшим офицером он заговорил довольно приветливо:

– Здравствуйте! Так вы и есть полковник Речницкий? Мне вас очень лестно отрекомендовали.

– Tak jest! Jestem gwardii pułkownik Jakub Recznicki! – довольно чисто ответил по-польски Яков.

На лице Берлинга расправились морщины:

– Я смотрю, вы неплохо говорите по-польски. Это важно для наших солдат. Тем более что вам предстоит немедленно приступить к формированию 1-й штурмовой инженерно-саперной бригады [11]. Приказ о вашем назначении я подпишу сегодня.

– Но… Я даже плохо представляю себе, что это такое – штурмовая бригада? – Яков не мог скрыть своего недоумения. – Конечно, я про них кое-что слышал, но даже взаимодействовать с ними не доводилось…

Зигмунт Берлинг рассмеялся:

– Вы думаете, в Войске Польском кто-то знает больше вас? – он картинно развел руками. – Это новый тип войск, который должен вести штурмовые действия в городах, действовать на острие атаки при штурме сильно укрепленных полос и все в таком же роде, – и после короткой паузы он добавил: – У нас уже есть три инструктора из 5-й штурмовой инженерно-саперной бригады Красной Армии. Еще нескольких офицеров и сержантов обещают прислать на днях. Есть наставление по действиям штурмовых групп – ну, с ним вы, должно быть, знакомы. Есть полторы тысячи человек личного состава. Вот из этого вам и надо смастерить что-то такое… сильно вредное для немцев.

Прошло всего два с небольшим месяца – и штурмовая инженерно-саперная бригада под командованием полковника Якуба Речницкого (будем теперь называть его так, на польский манер), с радостью покинув учебные лагеря, где всех нещадно гоняли до седьмого пота, уже форсировала Вислу в районе Варки. Немцы непрерывно контратаковали, бои шли с неослабевающим ожесточением, и никак не удавалось расширить плацдарм и соединиться с советскими войсками, прочно оседлавшими свой плацдарм у Магнушева. Впрочем, одной бригадой и не предполагалось решать эту задачу. Вот-вот должны были подойти подотставшие части польской армии, а до того надо было хотя бы просто продержаться [12].

Попытка подошедшей к переправе 1-й танковой бригады имени Героев Вестерплятте перебросить свои танки на западный берег потерпела неудачу – построенный советскими саперами деревянный мост был настолько сильно поврежден немецкими снарядами и близкими разрывами бомб, что не выдержал тяжести танков и развалился. Командир танкистов, генерал бригады Ян Межицан не знал, что ему сообщать полковнику Речницкому, люди которого гибли на плацдарме под все возрастающим давлением противника, подкрепленного танковыми частями. Подтянувшийся из тыла понтонный батальон всколыхнул было надежду. Но большие понтоны, способные выдержать вес танка, невозможно было подогнать к восточному берегу, изобиловавшему мелями, – и в то же время глубокие промоины, перемежавшиеся с мелководьем, не давали возможности танкам преодолеть это пространство своим ходом.