Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1

Комендантша вообще-то была баба не особо вредная и по-своему заботилась о подопечных, стараясь хотя бы в чем-нибудь улучшить быт студенток, проживающих в общежитии. Но вот к соблюдению инструкций она относилась с нездоровым педантизмом.

Когда роковая дата миновала, Аня, а вместе с ней и ее подружки, со страхом ждала «оргвыводов». Но огорошила их известиями не Мария Васильевна, а шебутная Зинка, влетевшая в комнату в каком-то непонятном возбуждении, с выпученными глазами, едва не вылезавшими из орбит:

– Ой, девочки! – заверещала она с порога.

– Тише ты! – шикнули на нее сразу в два голоса. – Эрнестинку разбудишь!

– Что делается! – Телепнева слегка сбавила тон. – В деканате мне Наташка такое рассказала, такое…

– Да говори ты толком! – не выдержала Аня.

– Ой, девочки, – повторила подружка, всплеснув руками. – К нам хлопцы едут!

– Какие хлопцы? – вскинула голову Ленка Климова.

– Ой, какие хлопцы! – Зина аж зажмурилась. – Один к одному, все как есть в форме, самые настоящие красные командиры!

– Это что же у нас за командирский десант такой ожидается? – щегольнула военной терминологией молодая мама.

– Так вы ничегошеньки не знаете? – затараторила Телепнева. – Из Ленинграда, из самой Военно-технической академии, вот!

– Ну, скажи, скажи – надолго они к нам? – Лена не скрывала своего любопытства.

– Вы что, и вправду ничего не слышали? – Зинка в который раз всплеснула руками. – К нам, в ВИСУ, военно-инженерный факультет этой самой академии переводят. Целиком!

Вскоре обнаружилось, что балаболка Телепнева не выяснила главное – вместе с военно-инженерным факультетом Военно-технической академии их ВИСУ преобразуют в Военно-инженерную академию РККА! Всех студентов ВИСУ, кроме тех, кто по тем или иным причинам был не годен к военной службе, призвали в армию и зачислили слушателями вновь образованного военно-учебного заведения. В числе прочих стала слушательницей и Анна Коновалова, решившая по такому случаю пораньше выйти из положенного ей пятидесятишестидневного послеродового отпуска, чтобы сдать все экзамены точно в срок и наверняка остаться в академии.

За всеми этими реорганизациями вопрос о выселении из общежития как-то сам собой отпал, тем более что Марью Ивановну сменил новый комендант – пожилой, с военной выправкой мужчина. Когда он появился в комнате у Ани, она, понятное дело, струхнула, решив, что ее все-таки собираются выставить из общежития. Однако заявление нового коменданта оказалось довольно неожиданным:

– Слушатель Коновалова! – уставное обращение звучало в его устах совершенно естественно. Он покрутил носом, принюхиваясь к запаху сушившихся пеленок, смешивающемуся с запахом молочной каши, которую только что притащила с кухни Климова, чтобы покормить молодую маму. Аня же сидела за столом над тетрадками, одновременно баюкая Эрнестину на руках. – Академии выделяются дома для семейных на Красных Воротах. Так что пишите заявление на имя начальника Академии.

Аня подняла голову от конспектов:

– А… А можно, я здесь останусь?

– С чего бы это? – удивился комендант. – Не положено! И зачем же вам от дома для семейных отказываться? Там и условия получше будут.

– Так я же там одна с девочкой окажусь, – стала объяснять молодая мама. – И не знаю я там никого. Здесь же мне другие девушки помогают по очереди. Можно, а?

– Так ведь не зря же инструкции писаны? – настаивал комендант. – Ребенок-то окружающим, небось, своим криком спать не дает, заниматься мешает!

– Ну, вот вы и спросите окружающих: мешает им Эрнестиночка или вовсе наоборот? – с вызовом вклинилась в разговор Климова. – Мне так нисколько не мешает!

Однако новый комендант оказался не менее упертым, чем Марья Васильевна. Специально, что ли, такую породу для комендантских должностей выращивают? Ни напор слушательниц, ни даже официальное мнение ячейки ВЛКСМ его не впечатлили. Пришлось подключать тяжелую артиллерию в виде Клавы Куликовой.

Клавка, даром что была младшекурсница, обладала немалым авторитетом. Крепкая, разбитная рабочая девчонка, она успела и безработицу узнать, и на фабрике поработать, и в партию вступить, и побывать в депутатах Моссовета. А с переходом в академию ее избрали парторгом учебного отделения. Сама она была москвичка, в общежитии не жила, но проблемы студентов, там обитавших, знала не понаслышке – в бытность депутатом занималась проверкой состояния общежитий и студенческой столовой в «Бауманке».