Андрей Колганов - Йот Эр. Том 1

С самого начала однокурсники не оставляли Аню своей заботой: друзья и подружки торчали под окнами родильного отделения с самого первого дня, ожидая новостей, и разошлись, лишь узнав, что роды прошли благополучно. На следующий день утром, едва роженицы проснулись, с улицы раздался истошный вопль:

– Ан-я-я! Ань-ка-а!

Вставать она еще не могла, и открывать окно сунулась одна из ее соседок по палате.

– Чего орете? – немилостиво прикрикнула она на кого-то невидимого.

– А где Аня? Аня Коновалова? – заорал, но уже потише, другой голос. Костя Ляпунов! Точно! Значит, первый вопль – это Семен Василенко, главный заводила на их курсе. Они всегда вместе.

– Вы вопить не перестанете? Чай, не на базаре – тут женщины рожают, их беспокоить нельзя! – столь же сурово ответила соседка, затем сменила гнев на милость. – Не ходит она еще. Нельзя ей! – было доложено вопрошающим с улицы.

– С ней все в порядке? – голос, полный беспокойства. Это уже кто-то из девчонок, похоже, Ленка Климова.

– Да в порядке, в порядке! – недовольно проворчала соседка. – Раскудахтались тут… Никто вашу Аньку не съест.

– А цветы ей можно передать? – опять голос Кости.

– Даже и не суйтесь! Не примут, да еще и облают. Не положено роженицам в палаты цветы носить. Кому-то от запахов и плохо стать может, – все тем же суровым, назидательным тоном объясняла женщина.

– Да какие же тут запахи?! Это же подснежники! – возмутился хорошо поставленный бас. Ну точно – Василенко. Ведь красивый же голос, а только что верещал, как зарезанный!

Чтобы женщины отказались от цветов? Да быть такого не может. В окошке появилась еще одна голова, с растрепанными со сна волосами, торопливо убираемыми под только что повязанную белую косынку:

– А как вы их сюда забросите? – весьма заинтересованно спросила новая собеседница.

– Так по шпагату же! – пояснил Ляпунов.

– Нету у нас шпагата… – разочарованно протянула первая.

– Так инженерная смекалка нам на что? – как будто даже удивился однокурсник. – Все у нас с собой. Сейчас мы вам моточек и закинем, – торопливо проговорил Костя. – Вот, ловите!

Со второй попытки моток шпагата оказался в руках женщин, и вскоре привязанные к веревочке три маленьких букетика белых весенних цветов пропутешествовали на третий этаж.

Когда молодая мама вышла из больницы, в общежитии, занимавшем один из корпусов во дворах между Воронцовым полем и Дурасовским переулком, в отделении для «студентов женского пола» (как тогда нередко писали в официальных документах) ее уже ждали. В тесной комнатке, откуда вытащили третий топчан, стояла маленькая кроватка для Эрнестины, сияющая свежеструганным деревом и еще пахшая олифой.

– Это откуда? – удивилась Аня. Какую мебель можно было достать в московских магазинах, она примерно представляла. Огромные, тяжеловесные резные комоды и шифоньеры, монументальные плюшевые диваны еще можно было найти, а вот детскую кроватку…

– Ну так! – гордо выпятив подбородок, выдал Семен. – Ведь в инженерно-строительном же учимся, не где-нибудь!

– В самом деле, это же не мост спроектировать! – поддержал приятеля неразлучный Костя Лунев. – Так, просто руки приложить и совсем чуть-чуть – голову.

Девчонки тоже не подкачали: мобилизовав своих подруг, знакомых, родителей, старших сестер, раздобыли небольшую стопку пеленок и несколько распашонок для новорожденной. Комсомольская ячейка уже успела расписать график дежурств – кому из девчонок когда помогать молодой маме с дитем, а кому – подтягивать студентку Коновалову по пропущенным занятиям.

Проблема обнаружилась в лице комендантши общежития. Заявившись в тот же день в комнату к молодой маме, она с порога заявила:

– Коновалова, я на тебя представление на выселение подаю.

– Это еще за что? – взвилась Зинка Телепнева, уперев руки в боки.

– Не положено! – сурово бросила, как припечатала, комендантша. – Пусть подает заявление на семейное общежитие.

– Ну, Марь Васильна, ну вы что! – запричитала Климова, вскочив со своей койки. – Какое семейное? А то вы не знаете, что там мест нет!

– Чего где есть, чего где нет – то не мое дело! – оборвала ее Мария Васильевна. – Мое дело – инструкции блюсти. А по инструкции не положено!

– Так что же теперь, ради инструкции какой-то Аньку нашу взашей выгонять, что ли? – наступала на нее Зинка, по-прежнему подбоченясь.

– Ладно, – смягчилась вдруг комендантша, – даю тебе, Коновалова, еще две недели на устройство, а там – как знаешь!