Дарья Плещеева - Операция «Аврора»

Сегодня Денис застал Хренова, опрыскивающим нового пациента — молоденькое кофейное дерево.

— Добрый день, Иван Васильевич, — Давыдов остановился в двух шагах, чтобы, не дай бог, не помешать священнодействию, — зашел узнать, не разобрались еще с моим «гостинцем»?

— Здравствуй, Денис, — откликнулся Хренов своим неподражаемым, мягким голосом, не прерывая занятия. — Видал, ожила моя Coffea caniphora! [21] Один из двух самых распространенных видов кофейного дерева, он же — робуста. Через годик-полтора, с Божьей помощью, свой кофе в отделе пить начнем!.. А «гостинец» твой — действительно подарочек. В смысле, загадка на загадке.

— И в чем же закавыка?

— В том, что текст письма, вероятнее всего, написан самим крон-принцем.

— То есть письмо подлинное?!

— Нет. Я сказал, что текст написан рукой эрцгерцога, а само письмо — очень качественная контактная светокопия. — Хренов наконец закончил процедуры с кофейным деревцем, убрал пульверизатор в тумбочку и повернулся к Давыдову. — Есть такой, достаточно сложный, метод копирования текста и чернильных рисунков с помощью бромида серебра.

— Погодите, Иван Васильевич. Получается, что у кронпринца скопировали из личной переписки текст некоего письма и выдали за другое? То есть за письмо, адресованное другому человеку?

Хренов глянул на недоуменное лицо Давыдова с явной хитринкой в глазах, улыбнулся одними уголками губ и как ни в чем не бывало принялся разжигать примус. Денис терпеливо ждал, по опыту зная, что капитана лучше не торопить, тогда он расскажет все, что сочтет нужным, и даже больше. Иван Васильевич закончил возиться с примусом, поставил на него чайник и повернулся к изнывающему Давыдову.

— Загадка в том, уважаемый Денис Николаевич, что семантический анализ текста прямо указал на адресата.

— И кто же он? — спросил Давыдов внезапно севшим голосом.

— Военный министр Сухомлинов!

— Быть того не может!..

— И я так думаю. — Хренов успокаивающе похлопал Дениса по плечу. — Иначе напрашивается вывод, что Владимир Александрович — предатель, в то время как на самом деле наш военный министр убежденный противник австро-венгерской монархии.

— Кстати, это ли не повод его скомпрометировать? — осенило Давыдова.

— Очень похоже. Что ж, тогда мы имеем дело с тщательно спланированной кампанией по дезинформации. И с далеко идущими последствиями!

— Я пришел к такому же выводу, — невесело усмехнулся Давыдов. — Спасибо, что поддержали меня, Иван Васильевич.

— Я давно за вами наблюдаю, Денис Николаевич, — Хренов крепко сжал его руку в своей, — и точно знаю, что вы — один из самых одаренных контрразведчиков нашего агентства.

К удивлению Давыдова, реакция на его опус последовала незамедлительно, то есть буквально на следующий день к обеду. Денис рассказывал Тучкову историю с пьяным телеграфистом на вокзале Брест-Литовска, но тут распахнулась дверь, и на пороге кабинета возник подполковник Максимов. Он подозрительно оглядел подчиненных, замерших по стойке «смирно», кашлянул в кулак и махнул Давыдову рукой:

— Зайдите ко мне, Денис Николаевич.

— Слушаюсь! — Давыдов щелкнул каблуками и покосился на Тучкова. Тот молча возвел глаза горе и состроил унылую гримасу.

— Физиономистикой, капитан, следует заниматься в свободное от службы время, — желчно сказал Максимов. — И не в присутствии начальства.

— Виноват, господин подполковник! — Павел сделал каменное лицо. — Больше не повториться, господин подполковник!

— Как дети, ей-богу!.. — проворчал Максимов и вышел.

Приятели дружно выдохнули и расхохотались. Отсмеявшись, Денис отправился «пред грозные очи» начальства, а Павел вернулся к нелюбимому занятию — сортировать по степени важности донесения полевых агентов. Это была рутина, потому что, как и в любом серьезном деле, чтобы найти жемчужное зерно, требовалось перелопатить гору мусора.

Через несколько минут вернулся повеселевший и взбодрившийся Давыдов.

— Представляешь, Паша, моей запиской заинтересовался сам Гурко! [22] Владимир Иосифович Гурко (1862 г.р.) — статский советник, сын генерал-фельдмаршала И.В. Гурко, юрист; в 1895 году высочайшим повелением был назначен на должность директора Осведомительного агентства — собственно, и является его создателем.

— Это не есть хорошо, — поморщился Тучков.

— Почему?

— Потому что, когда тобой интересуется высокое начальство, сие может иметь двоякие последствия. Что тебе предложили?