Гюнтер Хофе - Мерси, камарад!

— Господин капитан, разрешите быть с вами откровенным?

— Разумеется, мой дорогой!

— Мне кажется, что капитан Альтдерфер шутит с огнем. — И Тиль кивнул в сторону танцующего капитана.

— Надеюсь, на следующий танец кто-нибудь отберет у него даму. Сейчас же меня интересуют кое-какие детали. Я полагаю, что вы довольно хорошо осведомлены о пропаже секретных документов. — Капитан немного помедлил и продолжал: — Так вот, каким образом мог подключиться к этому делу Альтдерфер? Как мы сейчас с вами видим собственными глазами, с Баумертом его кое-что связывает. И с какой стати господин генерал изъявил желание урегулировать это дело? Все это, разумеется, мелочи, как вы видите, однако тут кое-что неясно. На все неясные вопросы нам смог бы ответить сам Альтдерфер. Так задавайте же ему эти вопросы. Дайте ему понять, что вы здесь не посторонний наблюдатель, тогда он по крайней мере не будет отпираться. Я же буду рад услышать от вас его ответ. — Грапентин победоносно улыбнулся и направился к командиру инженерного батальона.

Тиль был скорее ошеломлен, чем испуган, таким поручением: Грапентин дал ему задание, выполняя которое он может нажить себе новых опасных врагов.

Остерхаген пригласил брюнетку на очередной танец. Танцуя, они о чем-то шептались.

Гауптштурмбанфюрер встал, ожидая, когда Остерхаген подведет даму к своему месту.

— Одевайся, и поскорее! — буркнул штурмбанфюрер даме и потащил ее к гардеробу. Когда она попыталась что-то объяснить ему, эсэсовец ударил ее по лицу и грубо вытолкнул на лестницу.

В зале воцарилась настороженная тишина. И вдруг раздался испуганный голос белокурой Гретхен:

— Он ее теперь забьет до смерти. Можете мне поверить.

Остерхаген подошел к красотке и взял ее за руку.

— Это вы серьезно?

Девушка кивнула.

— Куда она ушла?

— На дежурство. Мы живем вместе.

— Пошли, покажете мне, где это. — Капитан взял белокурую красотку за руку и повел к двери.

В этот момент оркестр заиграл вальс. Мужчины начали приглашать дам, и этим неприятный инцидент был исчерпан. Торжество продолжалось.

Грапентин подошел к Тилю и шепнул ему на ухо:

— Идите незаметно за Остерхагеном с дамой и смотрите, чтобы он не натворил чего-нибудь.

Спустившись в гардероб, Тиль взял фуражку, портупею и вышел на улицу. Было темно, на небе светил ущербный месяц. Он шел за капитаном, голос которого служил ему путеводителем.

— Вот мы и пришли, — сказала девица, остановившись перед трехметровой чугунной оградой, за которой виднелось море с нависшими над ним низкими облаками, на фоне которых вырисовывалось огромное здание с башенками и зубцами.

Капитан остановился перед закрытыми воротами, спросил:

— Вы уверены, что они оба здесь?

Девица кивнула.

— А как его зовут?

— Фон Фрайберг…

— Правильно, я вспомнил… Фрайберг! Откройте нам, а то я стрелять начну! — раздался громоподобный голос Остерхагена, разорвавший тишину полуночи. — Эй, Фрайберг! Вы меня слышите?!

Но за оградой ничто не шелохнулось.

— Ну подожди, молодчик!

Капитан полез через решетку. Когда он уже перекинул одну ногу на другую сторону, в доме со стуком распахнулось окно. В тот же миг в нем блеснула желтая вспышка, раздался выстрел, пуля звякнула о решетку.

За первым выстрелом раздался второй. Пуля пролетела между капитаном и Тилем.

Вдруг Остерхаген потерял равновесие, сорвался и, зацепившись чем-то за железный прут, повис, представляя собой великолепную мишень для стрелявшего эсэсовца.

Тиль рывком уложил девицу на землю и, выхватив пистолет из кобуры, дважды выстрелил в раскрытое окно. Ему показалось, что он увидел, как чья-то тень бросилась прочь от окна, но он все же выстрелил в третий раз. Послышался звон разбитого стекла.

— Неплохо, дружище, совсем неплохо! — раздался сверху голос Остерхагена. Послышался треск рвавшейся одежды, и через секунду капитан уже спрыгнул в сад.

— Прикрой меня огнем! — крикнул он и бегом бросился к темному дому.

На мгновение Тиль растерялся, не зная, что же ему теперь делать. Но, вспомнив предупреждение Грапентина, полез через решетку, решив помешать двум пьяным офицерам палить друг в друга.

— Ну-ка выходи, молодец! — раздался чей-то строгий голос.

Мгновенно появились какие-то люди с нарукавными нашивками, на которых были изображены череп и кости, и затащили Остерхагена в дом.

Гауптштурмбанфюрер СД подождал, пока Тиль слез с забора, и крепко схватил его за плечо.