Гюнтер Хофе - Мерси, камарад!

Морис осторожно стал пробираться к собору. Гитлеровцев поблизости не было. Двери собора оказались закрытыми. Наконец он нашел небольшую дверь сбоку и вошел. В соборе стояла такая тишина, будто и не было войны. Пройдя по узенькому коридорчику, Морис увидел впереди слабый свет. Через секунду он оказался перед старым аббатом в поношенной сутане, с лампой в руке.

— Что вам угодно, сын мой? — спросил аббат голосом, который отнюдь не соответствовал его преклонным годам.

— Собор всегда был местом убежища для тех, кого преследуют, — резко сказал Морис, не спуская изучающего взгляда с неподвижного лица аббата.

— Я и мой дом в вашем распоряжении, — ответил священник после небольшой паузы.

У Мориса словно гора с плеч свалилась.

— В доме святого отца много комнат, — быстро добавил Морис.

Глаза священника оживились, и он ответил:

— Во враче нуждаются не сильные, а больные. — Он протянул Морису руку. — Проходите, проходите, ваш товарищ уже двое суток ждет вас.

— Я с трудом запомнил такой длинный пароль, — признался Сеген.

Аббат усмехнулся:

— Пусть слово господа помогает патриотам.

Подняв лампу вверх, он пошел по коридору. Подойдя к какой-то двери, остановился, прислушался и постучал условным стуком.

Когда дверь открыли, священник с Морисом вошли в келью. Первое, что бросилось Морису в глаза, это Фриц Фаренкрог, стоявший у стены с пистолетом в руке.

— Морис? Тебя я ждал меньше всего! — удивился Фриц, обнимая товарища. — Мы с тобой уже месяца три как не встречались!

— Тебе привет от Фабиана и хорошо знакомого тебе товарища.

— Если понадоблюсь, я всегда к вашим услугам. — Аббат слегка поклонился и вышел. Его шаги гулко зазвучали в коридоре.

— У меня для вас целая куча новостей. Последний раз я радировал из фалезского мешка десять дней назад.

Морис усмехнулся и сказал:

— Знаю. Но сейчас есть вещи и поважнее. Наши связи в настоящее время несколько нарушены, и мы не можем руководить работой некоторых групп.

— Садись, Морис, и рассказывай. Оба сели.

— Фельдмаршал Модель сосредоточивает свои механизированные соединения в районе Суассон, Реймс, Шалон, по-видимому, с целью нанесения флангового удара. Над этим сейчас ломают себе голову другие. На Сомме, особенно возле Амьена, срочно возводится отсечная линия обороны. Это касается и нас.

— Под Амьеном в августе восемнадцатого года французы и англичане осуществили решающий прорыв, не так ли?

— Точно так. Там через Сомму имеется четыре моста, которые мы должны захватить в целости и сохранности.

— Мне все понятно.

— Кроме того, нам известно, что командующий 7-й армией обергруппенфюрер Дитрих собирается устроить, если уже не устроил, в том районе свою штаб-квартиру. Следовательно, нам нужно спешить.

— А где я найду товарищей?

— Я тебя к ним отведу.

29 августа 1944 года СССР высказал готовность принять капитуляцию Финляндии, которую она сама предложила. В июле и августе Советская Армия освободила не только Белоруссию, но и большую часть Литвы, Эстонии и Польши, уничтожив полностью семнадцать гитлеровских дивизий и три бригады. На южном участке Восточного фронта части Советской Армии освободили Украину и Молдавскую ССР. Советские войска вышли к Бухаресту и на границу с Болгарией. Война на Восточном фронте быстро приближалась к развязке.

29 августа части 7-го корпуса США из района Мелена, что юго-восточнее Парижа, предприняли наступление в северном направлении на Суассон, а 30-й британский корпус из района Вернона, что северо-западнее столицы, продвигался на Амьен.

Когда 30 августа пал Руан, танки 11-й британской танковой дивизии, преодолев незначительное сопротивление противника, к полудню находились в семидесяти километрах от многострадального Амьена, который был безжалостно разрушен еще в годы первой мировой войны, да и сейчас довольно сильно пострадал.

Морис Сеген чувствовал себя несколько неудобно в форме обер-ефрейтора вермахта. Он улыбнулся Фрицу Фаренкрогу, который надел мундир майора. За два дня не без помощи аббата Фриц достал несколько пропусков, солдатских книжек и прочих справок. В ночь на 29-е они сердечно распрощались со священником и тронулись в путь. Фаренкрог выбирал только полевые дороги. Перед ним и рядом с ним по дорогам и без дорог текли по направлению к Сомме остатки 7-й армии. Позади образовалась своеобразная пустота, в которую рвались английские танки. Город, занятый немногочисленными частями вермахта, отнюдь не походил на центр хорошо организованной обороны.