Николай Чергинец - Сыновья

Бунцев, глядя на карту, озабоченно потер подбородок.

— Знаю я эти места: сплошная «зеленка» и мин как картошки — на каждом шагу. А как же ребята будут действовать без прикрытия?

— Колонну сопровождают афганский армейский батальон, броня. Предусмотрено и вертолетное прикрытие. А район, я согласен, сложный. Ведет к нему только одна дорога. Но ничего не поделаешь. Душманы уничтожили весь урожай, отобрали у крестьян продовольствие, даже семян не оставили. Крестьянам грозит голод. Правительство Афганистана решило срочно направить туда помощь. Колонна везет продовольствие, керосин, дизельную станцию, зерно, семена. Саперы должны не только обеспечить проводку машин, но и очистить от мин поля, чтобы крестьяне могли заняться посевной. — Майор посмотрел на Фоменко. — Генерал-майор Щербак просил тебя, Валентин, если будет возможность, оказать местным жителям помощь: восстановить школу. С колонной следует группа учителей-добровольцев, которые будут учить местных детей.

— Что ж поделаешь, — вздохнул Бунцев, — приказ есть приказ. Отправляйтесь, товарищ капитан, и не сомневайтесь, если понадобится наша помощь — придем. За помощь батальону — огромное спасибо.

— Что вы, товарищ подполковник, — улыбнулся Фоменко. — Мы еще вместе повоюем!

— Если майор Антоненко не отберет вас у вашего батальона, — лукаво взглянул на того Бунцев.

Попрощавшись, Антоненко и Фоменко направились к роте, которая уже была готова к движению.

До встречи с афганцами оставалось чуть более часа. Антоненко сказал:

— Давай команду «вперед!».

Офицеры залезли на бронетранспортер, и колонна тронулась в путь.

Цезарь, удобно устроившись у ног капитана, вопросительно заглядывал ему в глаза, словно хотел спросить, какое новое задание они получили. Фоменко, думая о чем-то своем, машинально погладил пса. Собака прилегла на пыльный сапог капитана.

Дорога была вся в рытвинах, но бронетранспортеры — не автомашины, которые должны кланяться каждой яме. Стальные машины шли плавно, без качков.

Стояла жара. Пыль, поднятая боевыми машинами, стеной висела над дорогой. И Антоненко, не выдержав, юркнул в люк. Внутри БТР хоть жарко, но нет этой удушливой пыли.

Фоменко остался на броне. Он не хотел оставлять Цезаря одного. Псу непросто спускаться через верхний люк внутрь бронемашины.

Вскоре прибыли на шоссе, к месту встречи. Афганская колонна тоже уже была на подходе, это было видно по длинному, все приближающемуся шлейфу пыли. Антоненко собрал всех офицеров роты и еще раз провел тщательный инструктаж.

Впереди колонны шли два танка. Мощно громыхая, они прошли чуть вперед, а затем, очевидно, по радиокоманде остановились.

С боевой разведывательно-дозорной машины легко спрыгнул среднего роста сухощавый афганский майор. Офицеры козырнули друг другу, после чего познакомились. Майор назвался Муртази Раимом. Антоненко представил ему Фоменко и сказал:

— Командир саперной роты, которая пойдет с вами.

Капитан Фоменко не раз сопровождал колонны и хорошо знал, как важно иметь маневренное подразделение, которое видит перед собой всю колонну, и на случай нападения врага предложил три танка поставить в «хвосте».

На перестройку много времени не ушло, и вскоре колонна была готова к движению.

Антоненко попрощался с офицерами, и два его БТР двинулись в ту сторону, откуда прибыла колонна.

Фоменко разместился на первом бронетранспортере. Быть впереди — это его правило, которому капитан никогда не изменял. Пока мин бояться не стоило, и колонна довольно быстро преодолела первые двенадцать километров. Но вот первая машина свернула на запад и начала движение в сторону гор. Теперь нужен был глаз да глаз, начинался опасный участок пути.

Афганские дороги… Какие только мины не хранят они: американские, итальянские, бельгийские, датские, пакистанские и японские…

— Мина! Стоп! — громко крикнул Святцев.

Бронетранспортер встал как вкопанный. Капитан увидел, что нарушен пылевой покров дороги. Он спрыгнул с БТР и приказал псу:

— Цезарь, ищи!

Пес сначала обнюхал землю у ног хозяина, словно желая убедиться, что тому ничего не грозит, а затем, натянув поводок, опустил нос к земле и змейкой пошел по дороге.

А вот и то место, на которое обратил внимание прапорщик Святцев. Пятисантиметровый слой пыли лежит, казалось бы, ровно, но обоняние Цезаря подтвердило интуицию Святцева. Пес уселся и грустно смотрел на Фоменко. Цезарь понимал: сейчас хозяин прикажет ему отойти и лечь, а сам останется один на один со смертью.