Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]

«Бог войны благоволил Коневу», — впоследствии напишет бывший министр информации Третьего рейха Пауль Шмидт, больше известный как германский историк и публицист Пауль Карель.

П. Карель основательно изучил историю «Черкасской трагедии», как немецкие историки называют Корсунь — Шевченковский котёл, и преподнёс её более или менее объективно. Несколько цитат из его книги «Выжженная земля»:

«26 января войска генерал–полковника Конева, — пишет бывший министр пропаганды Гитлера, ошибочно называя генерала армии Конева генерал–полковником, — командующего 2‑м Украинским фронтом, прорвали немецкую оборону в Капитоновке. Войска 1‑го Украинского фронта: три советские армии, включая 6‑ю танковую армию генерала Кравченко, от Киева через Белую Церковь на юго–восток, подавили оборонительный рубеж VII корпуса на западной стороне немецкого выступа в секторе 1‑й танковой армии, смяв немецкие дивизии. Во фронте образовалась широкая брешь; не встречая сопротивления, советские подразделения двинулись на юго–восток, на соединение с войсками генерала Конева, действовавшего в северо–западном направлении. Лишь сто километров разделяли эти два авангарда — совсем не расстояние для танковых соединений. Если они соединятся, ловушка захлопнет на Каневском выступе два немецких корпуса.

И они соединились. Танковые экипажи Кравченко и Ротмистрова встретились у Звенигородки 28 января. Надвигалось сражение у Черкасс. Двойным окружением русские отрезали немецкий Каневский выступ, простирающийся на восток к Днепру. В мешке оказались ХХХХ 11 и XI немецкие корпуса с шестью дивизиями и отдельной бригадой. Немецкий фронт был прорван на участке в девяносто пять километров. Через эту широкую брешь советские части теперь могли устремляться к Румынии, потому что восточнее румынской границы препятствий больше не осталось. Гитлер даже после этого запретил корпусам отступать».

«…советские части атаковали два окружённых немецких корпуса огромным количеством войск, главными силами двух фронтов. Руководил операцией генерал армии Конев, командующий 2‑м Украинским фронтом, хотя трудно было ожидать, что на Днепре остались немецкие дивизии. Гораздо разумнее было бы им развернуться и попытаться соединиться с 47‑м танковым корпусом. Однако Гитлер остановил логичный ход событий, издав новый приказ «держаться». Либу и Штемерману, двум командирам окружённых корпусов, было приказано любой ценой держать всю свою линию в триста двадцать километров сильно поредевшими шестью дивизиями и, более того, прикрыть свой тыл, установив там новый рубеж. Сформируйте круговую оборону и не уступайте! Указание Гитлера в Сталинграде! Как тогда он не хотел разрешить уходить с Волги, так и теперь он неумолимо держался за последний участок Днепра. Центром окружения являлся город Корсунь — Шевченковский с его передовым аэродромом. Именно за Корсунь происходило сражение в течение первых двенадцати дней».

«К тому времени русские уже ясно представляли себе, что происходит, и, как только немцы выходили в район западнее Комаровки, они сразу же подвергались интенсивному огню пулемётов, миномётов и артиллерии. Немецкие солдаты пытались прятаться от огня противника в ложбинах и оврагах. Части полностью смешались, каждый думал лишь о том, чтобы выйти из–под огня в безопасное место. Поскольку самый мощный огонь советские войска вели из района Журженцев и высоты 239.0, практически весь поток отступающих, за исключением отдельных незначительных групп солдат, которые направились к северной окраине Лисянки, повернул на юг, к излучине реки Гнилой Тикич. Всего из окружения вышло 30 тыс. немецких солдат и офицеров, в боях здесь было убито 82 тыс. немцев, в плен взято в котле 18,2 тыс. Наши войска потеряли свыше 24 тыс. убитыми и 56 тыс. ранеными. 17 февраля Э. Манштейн понял, что ему придётся направить выживших в Польшу для отдыха и восстановления. Командование 1‑й танковой армии докладывало: «Необходимо признать, что, поскольку с 28 января войска находились в окружении, они сознательно или подсознательно видели перед глазами судьбу осаждённых под Сталинградом». За исключением добровольческой штурмовой бригады «Валлония», соединения, вышедшие из Корсуньского мешка, были больше не способны к боевым действиям. Кроме этого, шесть с половиной немецких дивизий потеряли всё своё вооружение».

Ещё более ужасной оказалась судьба группы Штеммермана и самого генерала. Над ними, как пишет П. Карель, «поднимался призрак Сталинграда».