Ринат Рамазанов - Мать и мачеха. Дневник беженки

Я не знаю, почему это случилось именно со мной. Трупы были и раньше. Одесса. Луганск. Женщина с оторванными ногами. Но я могла рассуждать, думать, размышлять, кто прав, а кто виноват. А теперь – не могу. Не рассуждается. Не думается. Не говорится. Потому что всегда перед глазами стоит эта мёртвая девушка со своей мёртвой дочерью. В нашем парке. В парке, куда я так любила ходить со своими родителями. В парке, который теперь никогда не будет таким, как раньше.

P. S. Кристине было 20 лет. Её дочь звали Кира, ей был один год. Ещё шесть человек погибли на остановке «Мелодия» прямо в центре города. Они просто ждали автобус.

В городе нет ни газа, ни света, ни воды. Папа ходит набирать воду в ручье, туда, где раньше была наша дача. Очередь – сотни людей. Хорошо тому, у кого есть машина. Затарились и поехали. А папа, простояв в очереди пять часов, может унести совсем немного. В магазинах раздают мороженое, молоко и мясо. Мясо никто не берёт, всё равно готовить не на чем и негде хранить. А вот мороженое… его сразу есть можно. Но это только маленькие магазины, большие уже давно разграбили военные. Гражданских туда даже не пускают. Сегодня сгорел «Фуршет» на автовокзале. И ещё деревянная церковь возле бабушки. Там, где нет газа, печки строят из кирпичей прямо во дворе. Сижу в «Зелке» день и ночь. Очень прошу маму уехать или хотя бы в подвал пойти. Но бабушка не может, а мама без неё не пойдёт.

В городе почти никого не осталось. Машина иногда редкая проедет. Ночью сижу в «Зелке». Передают, что горит Аксёновка, горит так, что на «квартале» падает с неба пепел.

Мама согласилась уехать. Я заказала им места на утро.

Мама не уехала. Мест нет. Провозят исключительно женщин с детьми и беременных. Мои останутся. Останутся там. Сегодня папа встретил дядю Лёню. Странно, что он ещё в городе. Машина же есть. Папа говорит ему: почему семью не вывезешь, жена ведь молодая и ребёнок. Если бы у нас была машина, папа уже вывез бы маму и бабушку. Почему люди не ценят то, что имеют?..

Дядя Лёня всё-таки вывез семью. И по дороге наехал на мину. Погиб на месте. Как хорошо, что у нас нет машины!.. Цитирую прочитанное в сводке: «Пытаясь выехать с семьёй из Горловки, погиб первый директор ООО «Стиролбиофарм» Леонид Васильевич Федченко. Инцидент произошёл в пяти минутах от Майорского блок-поста. Сын и жена доставлены в больницу с осколочными ранениями».

Сегодня на пляж я пришла очень злая. Во-первых, Матвей немного простыл. Во-вторых, ночью я опять не спала, сидела в «Зелке», слушала, как горит мой город. И потому мне пришлось купить растворимый кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя. Чёртов кофе стоит 50 рублей, и теперь я не смогу купить себе тандырный хлеб. Денег осталось только Матвею на обед, поэтому на пляж я пришла злая и расстроенная. В последнее время я туго соображаю.

Матвей пошёл гулять по пляжу, как всегда нашёл свободные уши. Женщина. Лет под 50, но красивая, ухоженная. Слышу, как она предлагает ему блины с какой-то там начинкой и чай и из шиповника. Я тоже подошла. Мне хотелось сказать ей что-то грубое, ну, зло выместить, что ли. Чего она к чужим детям лезет? Тоже хочет послушать кровавые истории? Но её улыбка была располагающей, приветливой. К тому же, если Матвей вдруг не доест блины, то я смогу доесть. Они большие и пахнут вкусно. Кажется, я дня три не ела ничего, кроме хлеба.

…Алексеевна. Теперь мы дружим. Конечно, гордость мне не позволяет сказать, что мы голодаем, но она и так нас часто чем-то угощает, так что я теперь не голодная. А Матвею вообще… Игрушки покупает. Непонятно, зачем ей это? Жалость? Скука? А вчера она, несмотря на мои протесты, затащила нас в кафе. Я старалась, конечно, держаться в рамках приличий. Но, Боже мой, как давно я не ела так хорошо! Это был чудесный вечер, Матвей танцевал и ел мороженое.

Алексеевна помогла мне устроиться в пансионат. Вернее, она меня туда поселила. Мы живём в комнате для персонала, пансионат ведомственный, принадлежит предприятию, в котором муж Алексеевны – директор. В соседней комнате живёт Роман Олегович, управляющий пансионатом. Мы как бы в одном блоке. Но он приличный, управляющий этот, не пристаёт, всё время на работе, да и Алексеевна за него поручилась. Она говорит, что я могу жить там, сколько захочу. Сколько захочу – это до конца сентября, до того момента, когда истечёт срок пребывания в РФ. Матвею оформили питание в столовой. Порции большие, так что обычно мне тоже что-то остаётся. А ещё Алексеевна часто что-нибудь мне приносит. Она – очень хорошая. Говорит, что у неё два сына, а она всегда о дочери мечтала, чтобы она была такая, как я.