Софья Черняк - Луч во тьме

— Заходите, — ласково промолвила Лида и добавила: — Товарищ.

— А Бориса нет?

— Скоро придет, раз дал вам пароль, — сказала Лида и спросила: — Может, есть хотите?

Загорный часто направлял сюда кого-нибудь из своих товарищей помыться, перекусить или просто отдохнуть.

Но вот снова послышался стук — два тихих и один громкий. Борис!

Впустив Бориса, Лида сняла с плиты казан с мылом (позднее доварится) и вышла во двор, чтобы поболтать с соседками. Она никогда не слушала, о чем разговаривает Борис с товарищами. Это был закон конспирации.

Вскоре Лида узнала, что высокий блондин с зеленоватыми глазами был советский майор Леонид Светличный. С Борисом Леонид познакомился в первые дни оккупации.

…В сентябре 1941 года Борис до конца выполнил свой долг коммуниста, эвакуировав возглавляемое им хозяйство по откорму скота; самому ему пришлось уходить уже пешком. Возле села Харковцы он попал в окружение, был ранен и едва живой добрался до Киева. Куда податься? Жена с детьми эвакуировалась, к родителям на Подол идти нельзя: там все соседи знают, что он коммунист. Решил пойти на Труханов остров к Марии Ивановне — матери друга детства Кости, доброй чуткой женщине, Гостеприимно приняла Мария Ивановна Бориса, ухаживала за ним, делилась последним куском хлеба.

Как-то к Борису прибежала соседская девочка Татьянка. Взволнованная, запыхавшаяся, она зашептала:

— Дядя, там в хате, — она показала на крайний дом, — Катькина мама прячет советского командира, в грудь его ранило. Ему очень плохо. Нужны лекарства. Дядя Боря, надо вылечить командира, помогите!

Пошли с Татьянкой к тому командиру. Борис помог ухаживать за ним. Выздоровел командир Леонид Светличный. Они стали сердечными друзьями. По совету Бориса Леонид поступил охранником на Днепровскую верфь, так как надо было иметь как можно больше своих людей с настоящими документами, особенно среди охраны. И вот сейчас Борис хочет посоветоваться с Леонидом — принять ли предложение друзей Петра Леонтьевича Тимченко об объединении их подпольных групп.

Светличный высказался за объединение.

— В таком случае надо выполнить первое задание. У товарищей Тимченко есть возможность печатать листовки, но бумаги и краски нет. Как достать? — спросил Загорный.

И вспомнил.

…Было это тогда, когда на трамвайном заводе под руководством Бориса Загорного только что зашевелились первые храбрецы — Анатолий Татомир, Ваня Маньяка, Василий Загорный, Максим Федоренко. Как могли, вредили они гитлеровцам, но у них не было еще опыта, не было и настоящего размаха. К тому же их вожак не имел документов. Стали думать, как раздобыть для Бориса надежный документ.

Максим Федоренко рассказал, что жена его младшего брата Дмитрия — по происхождению немка — записалась в «фольксдейчи» и стала уборщицей в общежитии работников генералкомиссариата. Бориса заинтересовала эта женщина, и он познакомился с Дмитрием… Про слесаря Дмитрия Федоренко было известно, что это честный человек, и Борис прямо спросил его:

— Не сможет ли твоя жена помочь мне устроиться на работу? Я инженер, а хожу без дела. Этак, чего доброго, в Германию угонят.

— Приходи ко мне домой, поговорим, — пригласил Дмитрий.

К Федоренкам, в фашистское общежитие, Борис пришел нарядно одетый, с бутылкой вина. Но Маргарита — жена Федоренко — неприветливо встретила Бориса. Она восхваляла немецкую власть, которая, мол, принесет украинцам настоящую свободу, говорила, что каждый украинец должен считать за счастье поездку в Германию, и отказалась помочь Загорному.

Во время этой неприятной беседы к Федоренкам зашел какой-то человек.

— Станислав Вышемирский, — отрекомендовался гость.

— Это сосед. В генералкомиссариате, в хозяйственной части, работает, — шепнул Борису Дмитрий.

«Тоже неплохо. Если с немкой не удастся кашу сварить, так, может, с этим чертом удастся», — подумал Загорный и подсел к Вышемирскому.

Домой они пошли вместе.

— А пропуск у вас есть? Ведь скоро комендантский час, — напомнил Станислав.

— Нет, — вздохнул Борис.

— Ну, со мной не пропадешь, — и Вышемирский остановил автомашину, мчавшуюся по улице. Шофер был знакомый, Станислав, словно хозяин, открыл перед Борисом дверцы автомашины:

— Садитесь, отвезу домой.

«Влиятельная особа, — подумал Борис и решил про себя — Я от тебя не отвяжусь. Ты мне пригодишься».

На другой день Загорный снова встретил Дмитрия. Тот смущенно сказал: