Борис Крамаренко - Плавни

На улице он встретил нескольких конных гарнизонцев, возвращавшихся домой. Один из них, проезжая мимо Тимки, остановился и сделал ему знак подойти. Когда Тимка подбежал, гарнизонец наклонился с седла и тихо проговорил:

— Брата твоего поймали. Беги сейчас же к отцу Кириллу и расскажи ему все. А в ревком не ходи — арестуют.

Не успел Тимка ответить, как гарнизонец умчался догонять товарищей. Тимка посмотрел ему вслед и, не вспомнив его фамилии, повернул к церкви, но на полдороге остановился и решительно зашагал к гарнизону. «Нет уж… пойду к председателю, а там что будет…»

В канцелярии ревкома Тимку окликнул рыжий парень в защитной гимнастерке:

— Иди сюда. Председатель сейчас занят. Тимка подошел.

— Мне он дюже нужен, Петро.

— Совещаются там, кончат, тогда войдешь. — Он с участием взглянул на Тимку и пододвинул ногою табурет. — Садись. Ежели за брата просить пришел, зря это. Все одно шлепнут.

Тимка кинул неприязненный взгляд на Петра и других писарей. Все они, кто с любопытством, кто с участием, а кто и злорадно, смотрели на Тимку и ждали, что он скажет. «Шлепнут…» — мысленно повторил Тимка. И его потянуло взглянуть на брата. Он встал и, сделав над собой усилие, спокойно проговорил:

— Скажешь председателю, ежели спросит, что я здесь.

Под домом ревкома в подвале были устроены камеры с длинным коридором посредине. Правые, темные, камеры использовались как кладовые, в левых же, выходивших окнами во двор, сидели арестованные. Коридор одним концом упирался в глухую каменную стену, другой же конец глядел довольно большим окном в старый ревкомовский сад. Тимка принял равнодушный вид и медленно прошелся вдоль окон. Дойдя до последнего, услышал тихий свист и заметил за решеткой голову брата.

Подошел часовой.

— Нельзя, Тимка. Увидят, обоим попадет. — Он сочувственно вздохнул: — Не горюй, черт с ним, с таким братом! Что заработал, то и получит.

Тимка пошел в сад. Оглянувшись по сторонам, приблизился к окну, лег на землю и заглянул в коридор.

По коридору ходил другой часовой. Дойдя до окна, он поворачивался и медленно возвращался назад.

В коридоре был полумрак, и Тимка лишь с трудом разглядел, что первая камера заперта большим засовом. Он отполз в сторону, поднялся и отправился в глубь сада. Сад кончался высоким дощатым забором, вдоль забора густо росли жерделы. Одной стороной сад выходил в глухой переулок.

Доски забора были старые, местами гнилые. Тимка без особого труда оторвал две доски и оттащил в сторону. Потом прошел снова во двор и оглянулся назад.

Двор отделялся от сада большим длинным сараем, и, стоя во дворе, нельзя было видеть, что делается в саду.

Тимка остался доволен осмотром и быстро направился в гарнизон.

В конюшне царил обычный полумрак. Пахло конским потом, навозом и сеном. Привычный запах и вид спокойно жующих лошадей немного успокоили Тимку, и он уже не так поспешно пошел между станками по узкому коридору конюшни. Вот и Котенок. Тимка снял с себя шашку, пояс с кинжалом и кобурой, черкеску, папаху и повесил все это на деревянный колышек, вделанный в столб у прохода. Потом сунул наган в карман шаровар и, взяв уздечку, подошел к своему коню.

— Купать ведешь?

Тимка испуганно обернулся. Позади него стоял ординарец Бабича Тронька Коржик.

— Купать, Тронька…

— А дежурный разрешил?

— Вчера командир загадывал всей сотне, чтоб лошадей выкупали.

Тронька потянулся:

— А–а–а-ах! Спать охота.

— Шлялся, видать, целую ночь.

— Да, со светом домой пришел. — И, боясь, что Тимка откажет, попросил: — Захвати командирову Ласку, будь другом.

— А своего не будешь купать?

— Я его вчера во дворе мыл. Возьми, Тимка, ну, хочешь, я тебя за это завтра на свой край на вечерку возьму! Ей–богу, спать хочется.

— Нужны мне ваши вечерки!.. Ладно уж, беги к дежурному за пропуском.

Пока Тронька ходил к дежурному, Тимка мучился сомнениями. «А вдруг дежурный не даст пропуска да и его самого не выпустят с конем из гарнизона?.. А хорошо было бы взять Ласку, — ведь это лучшая лошадь в сотне, с ней по резвости могли сравниться только Ураган, Котенок, да разве еще Кукла Хмеля… Но отчего так долго нет Троньки?»

Наконец Тронька пришел, помог Тимке зануздать Котенка и вывел ему Ласку. Когда Тронька протянул ему повод, Тимка сказал:

— Выезжай на ней за ворота, там возьму. Тронька не стал возражать. Он прыгнул на спину

красавицы кобылы. Та, прижав уши, сделала «свечку» и галопом вынесла за ворота еле удержавшегося на ее спине Троньку. Котенок, закусив удила, рванулся следом. Часовой, стоявший около ворот, отскочил в сторону, крикнув им вслед: