Борис Крамаренко - Плавни

— Глядите–ка, хлопцы, сам комбриг пожаловал, — сказал Андрей. Он и Хмель переглянулись. А Сухенко уже вошел быстро в кухню. Не поздоровавшись, сел на Наталкин табурет, молча налил себе стопку, выпил залпом, взял рукой из миски вареник и пробормотал:

— Ночью одного командира моего застрелили… Бывшего хорунжего Грицая…

Бабич свистнул.

— Было за что?

— Значит, для кого–то было, — ответил угрюмо Сухенко и взглянул на Андрея.

— Ты кого подозреваешь?

— Твоих гарнизонцев. Должен тебе заявить, Андрей,

что твой начальник гарнизона натравливает своих казаков на моих командиров. Я не удивлюсь, если в эту ночь еще несколько командиров перестреляют.

Хмель крикнул:

— Брехня!

— Молчи! — бросил на него сердитый взгляд Андрей. Сухенко полез в карман и, достав лист бумаги, сложенный вчетверо, подал Андрею.

— Вот официальное заявление. Требую немедленного расследования. Копию послал в отдел.

Андрей взял заявление, пробежал его глазами. Вынув карандаш, написал что–то на углу, потом передал бумагу Хмелю.

— На, Семен. Сегодня же произведи самое тщательное расследование и найди убийц. Аресты можешь сделать как в своем гарнизоне, так и в бригаде.

У Сухенко дернулась верхняя губа.

— Я не позволю производить аресты в моей бригаде!

— Тогда мы вряд ли сможем найти убийц. Запомни: если расследованием будет установлена виновность некоторых твоих командиров, я арестую их и отправлю в Ростовскую ЧК.

— А, ты так?!

— Не грози, Сухенко. Ты ведь меня не первый день знаешь.

— Ты тоже не грози, Семенной. С огнем шутишь!

Хмель запальчиво бросил:

— Мало тебе под Новороссийском бока помяли, еще хочешь? И… вот что, Сухенко, получил приказ, выполняй: чтоб в два дня очистил район от своего полка.

— Что, мешаю тебе грабить хуторян?!

Все встали, Сухенко с перекошенным от злобы лицом схватился было за рукоятку маузера, но овладел собой и быстро вышел из кухни, хлопнув дверью. Хмель бросился к полевому телефону, проведенному от гарнизона, но Андрей крикнул:

— Не дури, Семен!

— Вот собака! — удивленно протянул Бабич, кивнув на дверь.

— Не собака, хлопцы, а волк! — поправил Андрей.

1

Днем вместе с ветром налетела гроза. Прошумела в листве ураганом капель, смыла дорожную пыль, с грохотом и огненными вспышками умчалась к морю. Ветер стих. Выглянуло солнце. Низко над землею помчались стрижи, а в синеве неба огромною дугою расцветилась радуга.

Андрей, только что отпустивший начальника продотряда, посмотрел на часы. Было четверть пятого. В шесть — собрание всех коммунистов станицы. «Надо пообедать», — подумал Андрей, но вспомнил, что обещал Наталке заехать сегодня к учительнице. Он позвонил и приказал подать тачанку.

Зинаида Дмитриевна, единственная преподавательница двухклассной школы, построенной во время войны для детей иногородних, жила в небольшой комнатке при школе — одноэтажном кирпичном здании с большим садом.

Молодая, худощавая, с подвижным лицом и вьющимися светло–каштановыми волосами, она была бы красивой, если б не нижняя, немного тяжелая челюсть. Большие серые глаза Зинаиды Дмитриевны смотрели на людей смело и вызывающе, если с ней спорили или ссорились. Но когда ее за что–нибудь хвалили, серые глаза смотрели растерянно, а на губах появлялась детски застенчивая улыбка.

В ее комнате, обставленной скромно и скупо, очень много места занимали книги. Они загромождали этажерки, лежали на полках, установленных в стенной нише, и на подоконниках двух окон.

Андрей с минуту осматривался и лишь после вторичного приглашения хозяйки сел на стул. Зинаида Дмитриевна, видя, что гость не знает, с чего начать разговор, заговорила первая.

— С вашей стороны очень любезно, Андрей Григорьевич, что вы навестили меня.

Андрей взглянул ей в лицо и почувствовал, что его неловкость исчезла.

Ему показалось, что он уже давно знаком с этой девушкой со смелыми глазами и милой застенчивой улыбкой.

— Я приехал к вам, Зинаида Дмитриевна, по просьбе Наталки. Вы хотели меня видеть?

— Очень. Я так много о вас слышала.

— От кого?

— От Наталки и от станичников. Ведь вас знают даже ребятишки.

— Я вам не помешал?

— Нисколько. Мне немного нездоровится, лежать надоело, читать тоже.

— У вас целая библиотека.

— Вы любите книги?

— Читать–то я люблю, да мало приходилось…

— Заходите ко мне, я вам буду давать книги.

— Спасибо.