Николай Камбулов - Обвал

«Отторжение или извлечение? Пожалуй, это одно и то же», — подумалось Лаху.

Мы приняли боевой порядок для отражения возможной контратаки со стороны гитлеровцев, накопившихся у дома Адема. И ждали с нетерпением: бросятся или не бросятся на нас фашисты? Сидевший у разбитого окна, обращенного во двор, Илья Шнурков вдруг рассмеялся громко. Илюха еще смеялся, как мы услышали ржание лошади.

— Шнурков! — вскричал Алешкин. — Что там у тебя?!

— Ничего особенного, товарищ лейтенант! Капитан Котлов заявился на своем мерине…

Капитан Котлов вошел в дом через вышибленное окно.

— Ожидаете? — сказал он и начал сворачивать цигарку длиною чуть ли не полметра. — Почти весь город в белых флагах, натурально, из каждого окна появились простыни, висят жалкими тряпицами, даже и не колышутся. — Котлов пыхнул махорочным дымом, лицо его скривилось за сизым облаком. — Я только что повстречал Дмитрия Сергеевича… Генерал Лах вышел из подземелья со всей своей командой штабников. Шмурыгают к мосту, в штаб нашей дивизии…

Алешкин бросился на второй этаж дома. Однако никакой колонны штабников он оттуда не увидел и быстро вернулся.

— Товарищ капитан, — обратился Грива к Котлову, — ты нам басню не рассказывай!

Котлов, похоже, обиделся, он выплюнул остаток «сигары», раздавил каблуком сапога, кивнул Гриве:

— Ты, сержант, не очень… Я, милок, третью войну заканчиваю, повидал. Врать не умею… Товарищ лейтенант, — сказал он Алешкину, — генерал Петушков просил передать вам, чтоб было все в рамках пунктов подписанной Лахом капитуляции… А я сейчас уеду — ищу место для братской могилы, чтобы на этом месте потом воздвигнуть памятник павшим героям.

Но Котлов не уехал, подошел к пролому, увидел скопившихся для контратаки гитлеровцев у дома коммерсанта Адема.

— Никандр, — спросил Котлов у Алешкина, — а твои планы?

— Если полезут, так и махнем! — с раздражением ответил лейтенант Алешкин. — Я поведу сам!

— Боевой устав пехоты о чем говорит? — спросил Грива.

— Сержант Грива, требую прекратить! — Алешкин перевел взгляд на Котлова: — Старик, иди ты по своим делам…

— Да я не за себя, Никандр, волнуюсь. За твою маму Акулину Ивановну, — сказал Котлов, все глядя в пролом.

— Типун тебе на язык! — отмахнулся Алешкин и подошел к Пальчикову, который вел непрерывное наблюдение за противником сквозь снарядный пролом под самым потолком.

— Ну как там, Пальчиков? Тебе сверху виднее…

Пальчиков перегнулся, сломался надвое, выдохнул в лицо Алешкину:

— Двое откололись, остальные лежат…

— Освободи стремянку!

Пальчиков спрыгнул, Алешкин поднялся; в бинокль он увидел: да, идут! Один офицер, другой фольксштурмовец, вооруженные до зубов. Но офицер с белым флагом. «Ну, наконец-то, — с облегчением вздохнул Алешкин. — Лучше по-мирному, чем получать по зубам».

Он спрыгнул и велел мне позвать Гизелу. Но она уже сама вышла из ванной комнаты. Алешкин дал ей бинокль:

— Пусть опознает, что за офицер и что за парнишка.

Я перевел слова Алешкина. Гизела поднялась по стремянке, посмотрела в бинокль и быстро спустилась:

— Это майор Нагель, адъютант обер-фюрера Роме! А мальчишка — фольксштурмовец Зольсберг. Они узнают меня!.. Господин офицер, я пойду в ванную… Нагель меня убьет!..

— Идите, — сказал я.

Майор Нагель остановился в трех шагах от подъезда, а мальчишка Зольсберг — шагов на десять дальше.

Алешкин, видя, что немецкий майор с белым флагом, попросил нас дать ему какую-нибудь простыню. Илюха Шнурков бросился к Гриве:

— Гриц, моя нижняя рубашка чистая, оторви подол.

Грива, задрав гимнастерку на Илюхе, оторвал большой кусок и тут же привязал его к трости, валявшейся в беспризорности на полу, козырнул Алешкину:

— Товарищ лейтенант? Дозвольте мне вести переговоры!

— На место! — скомандовал Алешкин Гриве. — Противник в звании майора, а ты еще старший сержант.

Он взял флажок и не колеблясь вышел на иссеченное осколками снарядов каменное крыльцо. Котлов, несмотря на свои немалые годы, проворно кинулся вслед за Алешкиным.

— Господин лейтенант, — начал свой разговор Нагель, помахивая белым флагом, как бы дразня Алешкина, — я пришел предъявить вам ультиматум. Вы обязаны вывести своих сольдат из занимаемого вами моего дома в течение тридцати минут. Если вы это не сделаете, я даю команду открыть огонь. И бои в городе начнутся снова. Имейте в виду, что со стороны залива Фринтес-Гафф идут на город наши отборные войска. Вас сметет огонь генерала Губерта.