Александр Чирко - Призрак-40-2242. Литературный сборник

– От мать – перемать! – хлопнул себя по ляжкам участковый. – Анжинерное… Темнота деревенская! Лаптем щи хлебаем, а туда же…

– Поспокойнее, – поморщился молодой человек, – незачем эмоции проявлять столь бурно. Лучше, конечно, в рыло дать, но нельзя – не то время. А может он самородок, этакий абориген – левша. Нынче метит каждый атом стать науки кандидатом. – Молодой хихикнул.

– Самодурок! – психанул участковый и матюкнулся.

Молодой покривился, но промолчал.

– Покажите ваше инженерное сооружение, – попросил он. – Дак в сарай надо идтить, – сказал Афанасий.

Молодой взялся за шляпу, сдвинул её на глаза, участковый решительно поправил висевший на ремне “ТТ”. То, что представители власти увидали в сарае, потрясло их, что называется до основания. В сарае громоздилось нечто опутанное проводами и трубками. Покачивались стрелки манометров, перемигивались лампочки на пульте управления, из предохранительных клапанов что – то внезапно бухало и тогда в сарае возникало некое амбре нестиранных целый месяц портянок.

Толстые экранированные трубки взволновано пульсировали, напоминая живое существо. Три последовательно соединенных трубопроводами бака из нержавеющей стали потихоньку урчали и в такт этому урчанию колыхались стрелки приборов. Всё это сооружение напоминало ракету в момент дозаправки топливом.

– Ух – х–х ты… – сказал участковый.

– Не взорвётся? – спросил молодой.

– Эскримент у первой стадии, если рассуждать теорически, – Афанасий почесал спину о косяк двери, – но могёт и бабахнуть, если без ума ворочать. Наука, поди.

– И что же вы изучаете? – полюбопытствовал молодой.

Спросил вежливо, без подначки, даже с каким‑то интересом.

– Дак удобрение делаю на огород. Химическое. После него во какая картошка вымахивает, – дед показал какая.

– Я тебя как удобрю суток на пятнадцать! – наконец пришел в себя от изумления участковый. – Враз дурь вылетит! Чтобы завтра всё разломал, понастроил хреновины…

– Опасно, – заметил Афанасий. – Полдеревни снесть могёт.

– Вот и сядешь, век свободы не видать. А то и вышку заработаешь.

Молодой рассеяно почесал лоб.

– Не имеешь таких правов, – огорчился Афанасий, – человеку в науке мешать. Покажь документ.

– Я те покажу! Учёный…

– Успокойтесь, – остановил участкового молодой. – Я понял, что самогон вы не варите и не спекулируете. Так?

– Так, – честно соврал Афанасий.

– Верю. Наукой занимайтесь, но если обманули, то на всю катушку… Я доходчиво объяснил?

– Чегось? – прикинулся шлангом дед.

– Я понятно изложил?

– Ага.

Участковый показал кулак и гости ушли.

– Чем бы дитя ни тешилось… – услышал Афанасий от калитки.

– Лишь бы у мамки не просило, – загоготал участковый.

– Что с него взять, старческий маразм, – добавил молодой.

Что такое “маразм” Афанасий не понял, но уловил одно – от него отвязались. И дед хитро усмехнулся. Потому как гнал он в своем сооружении всё – таки самогон, но такой чистоты и крепости, что единожды попробовавший дедов продукт приходил в изумление великое, что служило, в конечном итоге, делу рекламы и неумолимому падению выручки в сельском магазине.

Отладил же всё это хозяйство один из офицеров ещё в те далекие времена, когда на аэродроме появились первые реактивные самолёты. Офицер тот был химик по образованию, служил инженером “по горючке”, как он говорил, и больше для смеха, чем для дела сконструировал и соорудил Афанасию самогонный аппарат грандиозный по размерам и немыслимый по сложности.

– Ты, дед, главное не бойся, – наставлял офицер. – Система ниппель: туда дуешь, а обратно не выходит. Эта штука, никогда и не при каких обстоятельствах не взорвется. Здесь всё просчитано по мировым стандартам, и фирма гарантирует безопасность эксплуатации. Только специалист – химик может догадаться о истинном назначении этого агрегата. А поскольку я один на всю округу, то живи долго и не кашляй.

Офицер популярно объяснил принцип действия, систему заправки и слива готовой продукции, назначение пульта управления, подарил портрет химика Менделеева и благословил Афанасия на святое дело. Через некоторое время его перевели куда – то на Запад, а дед Афанасий продолжал самостоятельно эксплуатировать сложную технику. И надо признать – небезуспешно. Вот к такому прелюбопытному деду попал на постой уже знакомый нам лейтенант ВВС.

Аэродром находился в дикой глуши, среди тайги, в узкой долине, большую часть которой занимала полноводная река и всего несколько гектаров колхозной земли. Так что взлётно – посадочная полоса одним концом почти упиралась в деревню, а другой её конец круто обрывался у берега этой самой реки. Малость неудобно да куда деваться…