Илья Вергасов - Героические были из жизни крымских партизан

Восемьсот партизан после полуночи оказались на Конке — так назывался один из крутых уступов горной гряды. Это уже был тыл первой карательной линии.

Спали с настороженным слухом, улавливали цокот копыт на лесных дорогах.

Но одно чудо уже совершилось: первая карательная волна прошла через партизан, так и не задев их.

Впереди вторая волна. Она уже накатывалась с Чучельского хребта, шумела, швыряла ракеты.

И опять отряды спускаются на Аспорт. Ни на секунду не ослабевает внимание, наши разведчики — наиболее опытные партизаны — видят лучше, чем видит лесной зверь, слышат тоньше, чем горная косуля.

Замерли, а через минуту засекли два эскадрона румынской кавалерии. Она на рысях проскакала по Аспортовской дороге. Где-то невдалеке загудели моторы… Северский с ошеломляющей быстротой перебросил колонну снова в сторону Хейролана. Едва успели войти в лес, как фашистские машины заполнили поляну Аспорт. Партизаны опять-таки залегли на рубеже древней оборонительной линии. Одним словом, все началось, как вчера.

Вторая волна карателей накатывалась ощутимее. Приготовились к последнему бою — другого ничего уже не дано.

Солнце поднялось над Чатыр-Дагом, партизаны разгружали карманы от гранат, вставляли в «партизанскую артиллерию» запалы.

И вдруг, как из-под земли, появился Леонид Вихман.

— Важные документы! — тяжело переводя дыхание, сказал моряк, протягивая командующему полевую сумку, и тут же замертво уснул.

Позвали переводчика. В числе ценных бумаг была обнаружена оперативная карта Большого «прочеса» заповедника. С немецкой пунктуальностью были расписаны пути всех карательных батальонов, указано время их появления в том или ином пункте.

— Скорее переводи, — требовал Северский.

«16.00. Четыреста шестнадцатый батальон, остановка Аспорт, привал два часа».

Точно! Так вчера и было.

«Контроль дороги Аспорт — Бешуй… Кавалерия и танковая группа Тупешты».

Да, да, сейчас на Аспорте танки.

А вот данные о силе первой наступательной волны. «В первой колонне участвует 23-й батальон горных стрелков, 3-й батальон горных стрелков, 14-й пулеметный батальон, резервная группа и 2-й батальон горных стрелков. Каждый батальон проводит операцию по прилагаемой схеме; места, не охватываемые основным движением батальонов, прочесываются отдельными группами. В каждом батальоне иметь 35 пулеметчиков, приданных из пулеметного батальона. Указанные пулеметчики группами двигаются параллельно движению, охватывая весь прочесываемый район…»

В трофейной полевой сумке нашлось приложение к основному приказу, которое разъясняло: вторая колонна не должна двигаться далее Аспорта, она обязана обеспечить тыл Хейроланской группировки.

Вот это да! Неужели?

В плане так, именно так, а что будет на деле?

Северский собрал молниеносно командирский совет, познакомил его с содержанием трофейных документов, упрямо спросил:

— Как думаете, товарищи: вторая карательная волна пересечет Аспорт или нет?

Опыт девятимесячной борьбы говорил, что нет.

Комиссар соединения уверенно сказал:

— Немцы педантичны, точь-в-точь будут придерживаться плана.

Командиры с этим согласились, Северский окончательно решил:

— Будем загорать на месте!

Два мучительных дня провели на скате Хейролана. Ночью истязал холод, а днем нещадно жгло солнце. Под мелким кустарником было душно, испепеляла жажда — не было вокруг ни единого источника. Трофейные документы не подвели. Вторая волна карателей не пересекла Аспорт, а первая, наверно удивленная, что в раскинутые ею на десятки километров по фронту сети не попалась ни одна рыбешка, торчала на своем рубеже, не зная, что предпринимать дальше, ибо по плану все, что положено было совершить, совершено.

Неожиданно обнаружилась третья волна — о ней ни Эльяшев, ни другие подпольщики не предупреждали. Она — вроде чистильщика и состояла из полицейских батальонов и полков румын.

Колонна стремительно шла к Аспорту и вот-вот могла оказаться с глазу на глаз с донельзя измотанными партизанскими отрядами, жаждущими отдыха.

Наступал критический момент, он был не учтен и потому страшен.

Решать надо было моментально, сию же минуту.

— Где немцы? — уточнял Северский.

Иван Иванович и Тома — после гибели Дуси они не разлучались — кинулись в разведку.

Ребята решительные, пройдут там, где и дикий кабан не пролезет. Уже через час Иван Иванович, запыхавшись, приполз к Северскому: