Chris Layne - Сын Сайпана

Мой взгляд сосредоточился на Сайпане. Он уменьшился. Мы проплыли несколько миль, и его высокие пальмы, выстилающие пляж, уменьшились до оливковых пятен. Очертания острова были изогнутой дымкой до самой высокой точки острова, до горы Тапочао.

– Сынок садись за штурвал!

Папа сел за рулевую консоль, чтобы посмотреть, как работают приманки за лодкой. Своими орлиными глазами он мог видеть тёмные тени рыб, которые преследовали нашу приманку. Зачастую он предупреждал нас заранее, до того, как барабаны успевали падать сигнал о рыбе. Я часто всматривался в воду, но никогда их не видел. Я мечтал их увидеть. Для отца это было важно. Я поспешил за штурвал, что бы папа не передумал.

Два отдельных дросселя поднимались над датчиками. Каждый дроссель контролировал тягу одного дизельного двигателя. В противоположных направлениях они заставляли лодку кружится. Возвращаясь к причалу, я всегда наслаждался поворотом лодки, включив один двигатель вперёд, а второй назад.

Папа научил меня тонкостям маневрирования в стыковочных ситуациях и дальних плаваниях. Я мог бы запустить или причалить лодку в плохую погоду, а также наметить длинные рейсы на карте океана. Самая длинная поездка, спланированная моим отцом: три дня в море – но я так же смотрел эти все расчёты. Автоматическая навигационная система также позволяла рассчитать время в минутах. Она могла управлять даже лодкой. Ей было проще пользоваться, чем играть в видеоигры.

Громкий звук, исходивший из-под дрона дизельных двигателей лодки, пронзил мой слух. Звук становился всё громче.

– Ловите рыбу! – крикнул папа.

За лодкой острый клюв дважды нападал на приманку, а зачем исчез в большом всплеске. Удочка наклонилась к морю и леска завизжала.

– Тяни рыбу! Тяни рыбу!

Папа посмотрел на меня и посмотрел на катушку. Мои пальцы потянулись к панели, но я опоздал.

– Заглуши мотор, выключи двигатель! – крикнул отец.

Я поставил дроссель на нейтралку. Жёсткие пульсирующие дизели мгновенно затихли и звуки удилища стали громче. Папа спустился с лестницы, и я последовал за ним.

– Возьми его, Тед! – крикнул папа.

Тед крутил другие катушки, чтобы предотвратить запутывания лески.

– Не получится! – сказал он, качая головой.

– Пробуй, Тед.

– Нет, – крикнул Тед в ответ. – Пусть Джефферсон сделает это.

Я вздрогнул. Несмотря на то, что катушка визжала, оба мужчины смотрели на меня.

Папа повернулся к Теду.

– Он слишком слаб, чтобы заполучить большую рыбу! Я поймаю её!

Я ощутил боль в душе, как будто бы отец взял рыцарский меч и ударил меня в живот. Я не мог поверить, что он так сказал. Палуба лодки привлекла моё внимание. В некоторых местах она была сухая, а в других местах была влажная от волн, заливающихся сбоку.

– Уйди с дороги! – крикнул папа.

Он оттолкнул меня в сторону и схватил дрожащую удочку. Через несколько секунд он принял боевое положение и расположил удочку. Я подумал о том, чтобы пойти и сесть в переднюю часть лодки.

– Джефферсон, поднимайся в рубку! – закричал отец.

Он впервые натянул удочку. Когда он отклонился назад, удочка не сдвинулась с места. Я тащился по лестнице, зная, что отец хочет, чтобы я сделал. Я все ещё думал о его словах. Когда я поднялся на верх и взглянул на воду, Марлин взлетел в воздух Затем он врезался в волну. Оказавшись снова в воде, зверь прошёлся по гребню волны.

Я дико дрожал. Меня настигло волнение. Зверь был необузданным и свободным. Я хотел запечатлеть его, хотя бы на секунду.

– Садись за чертов руль!

Папа крутился вокруг кресла, его удочка все ещё яростно наклонялась в сторону моря. Я взглянул в глаза Теда, который стоял на одной стороне с отцом. Наш взгляд зафиксировался друг на друге. Я не мог понять, что я в них увидел. Глаза Теда были не такими, как у отца. Они выглядели грустными.

Я отскочил назад к рулевой колонке и скрылся из вида. Каждый раз, когда марлин показывался из воды, мой отец подвывал. Я наблюдал, как гигантский носовой роульс в лодке скользил, бесконечно поднимая нас то вверх, то вниз. Горизонт был пуст за дальними волнами. Мои мысли заполнились вспышками воспоминаний о моём доме, о моих сёстрах и о моей матери. Я представил их на крыльце, где они лущили горох из сада и делали это каждое лето. Я хотел бы быть там с ними.

– Милорд, Джефферсон! Разворачивайтк лодку сейчас же!

Я посмотрел вниз и нашёл отца, указывающего на меня.

– Сию минуту! – крикнул он.

Я медленно повернул лодку в обратном направлении к марлину. Рыба была гораздо ближе, чем раньше, теперь всего в тридцати ярдах позади лодки. Ее высокий плавник ударил по воде, когда он боролся и пытался уплыть, чтобы остаться в живых. Внезапно я понял, что не хочу, чтобы отец словил его. Я захотел, чтобы он был свободен.