Алла Бегунова - Дорога на Дебальцево

Они явились на хутор поздно вечером, притащили с собой много оружия и сразу потребовали еды, воды, устройства на ночлег. «Свидомые» выглядели какими-то потерянными, несчастными и очень усталыми, потому он их пожалел. Казалось, будто бы за ними гналась целая свора собак, и они с трудом ушли от преследования. Через два дня, отдохнув, они отправились дальше и строго-настрого приказали хозяину дома никому не говорить о том, что он их видел.

— Куда они пошли? — спросил Дорошенко.

— На юго-запад. К Старобешево.

— Дорога туда есть?

— Дорог тут немало, — ответил хуторянин. — Ближайшая — за моим садом. Если через овраг, то километра четыре…

На дне оврага протекал ручей. Его влага хорошо питала почву, и на ней росли кусты боярышника, орешника, невысокие деревца степной вишни. По склону вилась довольно широкая тропинка. Иногда она терялась в зарослях, иногда выходила к полянкам с зеленой травой. Александра, закинув винтовку Драгунова за левое плечо, медленно спускалась вниз. Круглянский шел следом за Булатовой. Обходя камень, выступавший на краю тропинки, она зацепилась ногой за ветку бересклета, и тут они оба услышали сухой щелчок, похожий на удар по дереву снайперской пули. В следующую секунду недалеко прогремел взрыв.

Люди из батальона специального назначения «Днепр» донбасским «колорадам» и «ватникам» не доверяли. Это были их враги, не понимающие, что такое великая и единая Украина. Сказал же Роман Шухевич, что ради такой идеи можно уничтожить двадцать миллионов недоумков, и потомки героев новой Украины их простят.

Однако бойцы батальона «Днепр» не очень рассчитывали на признание потомков и потому заложили на пути своего отхода на разном расстоянии от хутора Кондрата Терещенко на так называемых «растяжках» более десяти самодельных мин. Это была их благодарность хуторянину за приют, за прокорм, за хорошее отношение.

Горячая волна толкнула Александру в плечо, десятки осколков со свистом полетели в стороны. Ей показалось, будто рой металлических пчел набросился на нее, чтобы жалить до смерти. Сильная, проникающая вглубь боль возникла в левой ноге ниже колена, в левом боку, в левом плече. Сердце тоже почувствовало удар. Она с покорностью подумала: «Ну, вот и все!» Но сердце, к ее удивлению, по-прежнему билось, разгоняя кровь по венам и артериям. Иззубренный кусок железа торчал, воткнувшись… в портсигар старшего сержанта Люды, который «Чайка» всегда носила в левом нагрудном кармане куртки. У нее еще хватило сил вытащить осколок и сжать его в кулаке. Но потом наступила полная темнота…

«Элефант» мчался по дороге на Иловайск.

Дорошенко рассчитывал быстро доставить раненых снайперов в узловую больницу железнодорожной станции, которая открылась несколько дней назад. Первую помощь они уже получили. На раны им наложили бинты, сделали обезболивающие уколы. Панадол оказывал свое действие. Боль заметно уменьшилась, пришло чувство успокоения. Александра, лежа на полу в десантном отсеке, слушала разговоры бойцов разведывательно-диверсионной группы. Парни изо всех сил старались ее утешить и даже рассмешить. Они выражали уверенность в том, что рана на ноге — небольшая.

Роман Круглянский пострадал гораздо меньше, ибо находился не так близко к месту взрыва. С перевязанной головой, где осколки, пройдя по касательной, сорвали кожу на лбу и на виске, он сидел рядом с Булатовой и сжимал ее ладонь своей горячей ладонью, готовый прийти на помощь немедленно. Но она помощи ни у кого не просила. Все случившиеся в овраге представлялось ей вполне обычным явлением в условиях войны. Надо действовать осмотрительно, а они, видимо, поддались прекрасному чувству победы, утратили бдительность, забыли, что враг может быть и невидимым.

Надежды подполковника в отставке на больницу в Иловайске не оправдались. Операционная там пока не работала. Врач-терапевт, женщина преклонных лет, на всякий случай осмотрела раненых и посоветовала Дорошенко как можно скорее доставить их в госпиталь. Это он и сам знал, но колебался, в какой госпиталь ехать. То ли в Донецк, за 35 километров отсюда, то ли прямо в Ростов-на-Дону, в окружной военный госпиталь.

В Министерстве обороны ДНР служил человек, который мог бы сказать решающее слово, потому командир «Дюжины» немного помедлил и набрал номер его мобильного телефона. После нескольких гудков на том конце наконец взяли трубку, послышались голоса, какой-то шум. Вероятно, там шло совещание.