Алла Бегунова - Дорога на Дебальцево

По какой причине семья выбрала жизнь на выселках, в двух километрах от деревни Ждановка, осталось неизвестным. Возможно, все определило получение наследства. Впрочем, в прежние времена это значения не имело. Но при осаде Иловайска, когда Ждановку старательно «зачищали» неонацисты из батальонов «Донбасс» и «Днепр», на хуторе прятались три активиста, которые в мае проводили здесь референдум о независимости Донецкой народной республики. За таковое деяние «укры» без долгих разговоров расстреливали на месте. Теперь их прогнали прочь. Однако не всех. По донесению доброжелателя, на хутор опять пришли посторонние, вечером их видели в саду и во дворе у колодца.

Грунтовая дорога сначала петляла между полями и оврагами, потом уперлась в деревянные ворота. «Элефант» резко остановился, пыль серым облаком поднялась к его бронированным бортам. Во дворе залаял огромный черный пес, бегавший на длинной цепи между будкой и колодцем. Однако его хозяева пока не появлялись. Дорошенко сказал стрелку-оператору Славе из Славянска, чтобы тот дал короткую пулеметную очередь поверх крыши дома. Очередь простучала, в степной тиши отозвавшись громким эхом. Двери дома отворились. Человек лет пятидесяти, крепкого телосложения, одетый в полотняную рубаху, вышел на крыльцо.

— Чего надо? — грубо крикнул он.

Одесситам это не понравилось.

Дорошенко, открыв дверцу кабины, спрыгнул на землю. Из десантного отсека появились бойцы с автоматами Калашникова, Вадим Коршунов со своим любимым РПГ-7В, за ним — снайперы Булатова и Круглянский. Братья-минометчики Михаил и Николай из Артемовска остались внутри машины. Стрелок Слава продолжал держать хутор под прицелом пушки.

— Если вы — Терещенко Кондрат Степанович, то уймите вашего пса и открывайте ворота, — сказал подполковник в отставке.

— А вы кто будете? — спросил мужчина.

— Ополчение Донецкой народной республики.

— Много тут всяких бродяг ходит. Документ ваш мне покажите.

— Пожалуйста, — Тарас Григорьевич вынул из кармана камуфляжной куртки удостоверение ополченца.

Он понимал владельца хутора. Противоборствующие стороны конфликта одевались одинаково, военную технику имели одних и тех же, еще советских марок, личное оружие и снаряжение — также с армейских складов времен СССР. Цветные нашивки на рукавах из-за их небольших размеров в глаза не бросались, попробуй-ка разбери с расстояния в двадцать-тридцать метров, кто перед тобой: каратель из Национальной гвардии Украины или, к примеру, доброволец из доблестного батальона защитников донбасской земли «Сомали».

— Ладно, — сказал Терещенко, тщательно изучив удостоверение, — Допустим, я вам верю. Что дальше?

— Вы-то за кого? — задал ему вопрос Дорошенко. — За бандеровцев и «правосеков» или за наших?

— Я — сам за себя! — гордо вскинул голову хуторянин, — Мне никто не нужен. У меня — свое хозяйство, я на земле работаю.

— Эту песню я уже слышал не раз, — усмехнулся командир РДГ «Дюжина». — Но ничего не получится, дорогой товарищ. Пока идет война, выбирать придется. Вы ведь людей из Ждановки две недели назад принимали? В погребе или на чердаке прятали?

— Ну, прятал, — подтвердил он. — Так свояки же!

— А недавно вас снова гости посещали.

— Да какие это гости! С автоматом наперевес!

— Мы должны осмотреть ваш дом, — строго сообщил ему Тарас Григорьевич.

— Хрен с вами! Осматривайте! — Терещенко в отчаянии махнул рукой. — Только ничего не ломайте…

В доме на шесть комнат все было чисто, аккуратно, благопристойно. В кухне — много бытовой электротехники. В гостиной — плазменный телевизор, в углу — иконы Пресвятой Богородицы и св. Николая-Угодника. В глубоком и просторном погребе — полки, забитые стеклянными банками с соленьями и маринадами, в углу — ящики, наполненные овощами прошлого урожая.

Все семейство, изрядно напуганное, собралось в гостиной. Бойцы «Дюжины» не спеша осматривали дом, а его обитатели следили за действиями ополченцев. Очень удивило их присутствие в группе молодой женщины с СВД. Мальчик лет семи-восьми даже слез с дивана, подошел к ней и погладил рукой деревянный приклад. Александра, опустившись на одно колено, поставила винтовку перед ним на пол и спросила, похоже ли это ружье на его игрушки. Он засмеялся, сбегал в детскую и принес оттуда целый ворох разного пластмассового «оружия».

— Но ваше — лучше! — заявил первоклассник.

Не найдя ничего подозрительного в доме, они перешли во двор, обследовали хозяйственные постройки. Терещенко, видя, что люди, приехавшие на бронетранспортере, ведут себя вежливо, понемногу сам начал рассказывать им о недавних пришельцах. Судя по всему, это были «правосеки» из батальона специального назначения «Днепр», которым удалось вырваться из окружения под Иловайском. О том свидетельствовали черные нашивки со словом «Днипро» у них на рукавах.