Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

«Хейнкель» повел носом влево. Да так послушно и резво, что образовался нешуточный правый крен. Левое колесо подскочило на метр над бетонкой, а консоль правой плоскости опустилась и пропахала по мерзлой земле за пределами полосы.

В кабине моментально сделалось темно.

«Неужели горим?!» – ужаснулся летчик.

Он поспешил убрать газ и вернуть педали в нейтральное положение. Самолет остановился, покачался на правой основной стойке и хвостовом колесе, затем с громким треском бухнулся левым о край бетонной ВПП. И замер.

Ни огня, ни дыма не было. Вокруг самолета оседала пыль.

– Шасси… Шасси не поломались? – прошептал Михаил и осмотрелся сквозь просветлевшее пыльное облако.

Бомбардировщик стоял без крена на целых колесах. А рядом – буквально в нескольких метрах от фюзеляжа – зиял обрыв, под которым одна за другой накатывали темные волны с седыми пенистыми гребнями.

«Цел! Цел наш самолет! – возрадовался Девятаев. Но опять закрутил головой: – Но почему, черт возьми, он не хочет взлетать?!»

– Володька, – крикнул он в темноту узкого коридорчика.

Не на шутку взволнованный товарищ появился через секунду.

– В чем дело, Миша?! Почему не взлетели?! – выпалил он.

– Сам не понимаю. Вы в порядке?

– В порядке. Кривоногов только затылком приложился…

– Володя, сбегай к хвосту – глянь, не стоят ли на рулях стабилизаторов струбцины.

– А как они выглядят?

– Красные железяки – я же тебе объяснял! Они не дают рулям двигаться!

Володька исчез.

В те несколько секунд, пока он отсутствовал, Михаил еще дважды пробежал взглядом по кабине в поисках возможной причины неудачного взлета. Заодно энергично подвигал штурвалом. Тот с трудом, но повиновался.

«Закрылки! А если дело в них?! – вдруг пришла догадка. – Где управление закрылками?..»

Рукоятку гидравлического управления закрылками с четырьмя положениями он нашел сбоку от пилотского кресла – рядом с рычагами раздельного управления моторами. Напротив каждого положения металлического рычажка имелись цифры: «0», «15», «30» и «60». Ошибка исключалась. Цифрами обозначались градусы углов, на которые устанавливались закрылки для различных режимов полета. «0» соответствовал нормальному горизонтальному полету. «15» – для взлета. «30» – для гашения скорости перед посадкой. И «60» непосредственно для посадки.

– Вот оно! Надо поставить во взлетное положение!

Девятаев перевел рукоятку на одну защелку вниз и зафиксировал напротив цифры «15».

– Теперь точно взлетим.

Вернувшийся Соколов крикнул:

– Все осмотрел! Нет на рулях никаких струбцин!

Летчик и сам уж понимал, что рули свободны. Если б их удерживали струбцины, штурвал не сдвинулся бы с места. А тот все же имел некоторый свободный ход.

– Мишка, чего стоим?! Взлетай! Мишка, немцы бегут со стоянок!.. – послышались встревоженные голоса товарищей.

Посмотрев в противоположную от моря сторону, Девятаев увидел, как темные фигурки покидают стоянки зенитных батарей и быстро двигаются в сторону ВПП.

«Они еще не догадываются о захвате и угоне „Густава“! – понял Девятаев. – Если бы догадались, уже открыли бы ураганный огонь из пулеметов и зенитных орудий. Или выкатили бы на полосу пару грузовых автомобилей и перегородили дорогу. А раз бегут к самолету, значит, уверены, что внутри немецкий экипаж…»

Такой вывод давал надежду на вторую попытку.

– Это меняет дело, – тихо процедил летчик, наблюдая за приближавшимися фашистами. И, обращаясь к товарищам, успокоил: – Не паникуйте, ребята. Сейчас повторим взлет…

Техники, зенитчики, члены летных экипажей и еще какие-то люди в темных комбинезонах бежали к самолету и махали руками. Между «Хейнкелем» и бегущей толпой оставалось не более двухсот метров.

– Мишка, ты чего ждешь?! Взлетай или погибнем! – волновались за спиной товарищи.

Девятаев держал ноги на тормозах, а левую ладонь на рычагах раздельного управления моторами.

«Как взлетать?!» – мучил его последний и самый важный в роковую минуту вопрос.

Он мог попробовать разогнать бомбардировщик с обратным курсом – в ту сторону, откуда только что осуществил неудачный взлет. Но если самолет не смог оторваться от полосы, разбегаясь против ветра, то появится ли шанс при разбеге по ветру? Да, теперь закрылки поставлены во взлетное положение, только даст ли это нужный прирост подъемной силы? К тому же впереди виднелись препятствия: ангары, капониры, радиомачты, высокие деревья на краю леса… Может быть, шанс взлететь им и улыбнется, но появится другая опасность – сразу после взлета воткнуться в какое-нибудь здание или зацепить крылом растяжку антенны.