Алексей Гарри - Рассказы о Котовском

— Павел Тимофеевич, можете теперь от меня отделиться скачите к Матюхину один! Только не забывайте, что я неплохо стреляю…

Ектов вырвался вперед. Конь его вел себя странно мотал головой, брызгал пеной и подвигался вперед боком, мелкими скачками. Наблюдая за его ходом, Григорий Иванович утешал себя «Ну, двести шагов он как-нибудь уж пройдет галопом и на этом одре!»

Перед тем как отправиться в путь, Павла Тимофеевича дополнительно вооружили. Кроме пустого пистолета, ему дали еще шашку, новенькую, красивую и совершенно безвредную эфес воткнули прямо в ножны, а клинка — не было…

Подъезжая к банде, Котовский и Симонов расслышали команду Матюхина:

— Са-адись! За мной, ша-агом!..

Захаров, подтянутый и торжественный, представил обоих командиров друг другу:

— Полковник Иван Сергеевич Матюхин, командир бригады крестьянского ополчения!

— Войсковой старшина, атаман Григорий Иванович Фролов! Командир сводного казачьего корпуса…

Банда втянулась в деревню. Впереди ехал Матюхин, справа от него — Фролов — Котовский, слева — Ектов. Сразу за ними — Муравьев, справа от него — Захаров, слева — Симонов.

Григорий Иванович сказал Матюхину, что для его людей он отвел лучшие избы, всю среднюю улицу. Матюхин молча кивнул головой.

— А сейчас, я думаю, соберемся с командирами у нас в штабе, в доме мельника, знаете, наверное Человек десять назначьте от себя, и моих старшин столько же будет. Выслушаем друг друга, потолкуем, а потом — в поход! Спать, уж видно, не придется…

И против этого у Матюхина возражений не было.

Как раз в эту минуту ветер донес со стороны железной дороги отзвуки орудийных залпов, треск пулеметных очередей, разрывов гранат. Небо на западе залило багрянцем. Матюхин, насторожившись, прислушивался.

— Добро! — удовлетворенно заметил Фролов — Котовский. — Это мои люди в бой с красными вступили на железной дороге!

Снова отдаленные взрывы…

— Слышите — продолжал Григорий Иванович. — Должно, бронепоезд подорвали, я так наказывал!

— А большая ли у вас там сила — полюбопытствовал Матюхин.

— Дивизия без полка, — небрежно отозвался атаман, — один, кубанский, Котовского в Медном запирает… Там у меня кубанцы пока действуют, а донцы следом идут. Да у меня их в авангарде тут сотни три…

Матюхин в раздумье покрутил головой что и говорить — сила!..

Голова колонны дотянулась до штаба. Первыми спешились Фролов — Котовский, Матюхин и Ектов. Верный традициям русского гостеприимства, мельник с подобострастной улыбкой преподнес Матюхину хлеб-соль.

Девятый, дежурный по бригаде, приготовил комнату для совещания; участники его разместились на табуретках и скамьях. Котовцы сели группой, все вместе, как и учил их комбриг.

На последнем совещании он сказал им «Пусть каждый из вас выберет себе заранее мишень и не спускает с нее глаз, пока не придется стрелять».

Вспомнил об этом Ленька потому, что в комнату на совещание набралось девятнадцать бандитов. Девятнадцать — против девяти, причем девятый — Ектов с пустым пистолетом и бутафорской шашкой. Намечать теперь пришлось уже не одну, а две мишени. Но ведь эти мишени — живые! А что, если первая мишень будет убита, а вторая тут же, в свою очередь, откроет стрельбу Черт знает что!

Поэтому Ленька не удержался и спросил, щеголяя казачьими словечками:

— Господин атаман, пошуметь разве сотников наших, что-то они задерживаются?

Григорий Иванович, конечно, понял, что его порученец пытается уравновесить соотношение сил, но ответил уверенно:

— Не надо, хватит старшин, и так в комнате тесно и душно, да еще накурим…

Но про себя подумал о Матюхине «Плутуешь, бандюга проклятый! Говорили о десяти человеках, а ты целый взвод привел».

Фролов — Котовский на предложение своего порученца ответил официально, по-командирски. А глаза его в это время смеялись. И мнительный Ленька прочел в этих глазах «Что, струсил, парень»?

Котовцы внимательно рассматривали бандитов.

Григорий Иванович назвал по очереди своих «представитель ЦК эсеров», «представитель Махию», «казачьи старшины» — фамилия, должность и воинское звание, ну, и Ектов… Никаких комиссаров, само собою разумеется, не оказалось. Матюхин ответил такой же вежливостью, представил своих…

Командиры его, за исключением начальника штаба Муравьева, были вое как на подбор — рослые, широкоплечие, с печатью той бессмысленной и тупой жестокости в выражении лица, которая характерна для уголовников. Напротив, бандитские «политработники» оказались невелики ростом, щуплыми, с нездоровыми, испитыми лицами.