Алексей Гарри - Рассказы о Котовском

— Только здесь стояли, — обрадованно заметил бандит, — не иначе, как в деревню подались… Сейчас мы их нагоним. — И он пустил коня крупной рысью.

Котовцы не отставали от него, скакали в абсолютном мраке. Захаров про себя решил; что если он сейчас не выколет глаз или не расшибет лоб о какую-нибудь ветку, нависшую над дорогой, то, несомненно, выйдет живым и из предстоящей переделки.

Так они неслись, вперед с четверть часа, пока, описав круг по пустынному, темному и мрачному лесу, не вернулись обратно к деревне. На околице они действительно нагнали хвост банды Матюхина.

Прощло не больше часу, как они выехали отсюда, а деревня стала неузнаваемой, она ожила, как по мановению волшебной палочки. Запахло дымом, в избах засветились окна.

Обгоняя строй кавалеристов, Васька то и дело обменивался с ними приветствиями:

— Здорово, Макар! Как прыгаешь, жених?

— И ты, Васька, здоров будь! Что, Дунька тебе второй руки не оторвала еще?

Из темноты кто-то загудел густым басом:

— Ей некогда, она, сказывают, с казаками гуляет!

Васька не обиделся на шутку. Он только огрызнулся:

— Раз гуляет, значит ндравится людям… Не то что твоя Матрена мокрохвостая, кому она нужна?

На эту дружескую перепалку из рядов бандитов отозвались взрывом хохота…

Трое всадников, пробившись сквозь строй конников, спешились у просторной избы. В избе горело несколько ламп, все окна были залиты ярким светом. Вошли в горницу. В ней за пустым столом с деревянными ложками в руках сидело человек десять бандитов. Среди них выделялся крупный чернобородый мужчина со следами двух старых ножевых ран на лице.

Васька доложил ему:

— Как вы приказывали, двоих привел из Кобыленки есаул Захаров и хорунжий Симонов!

Захаров протянул пакет. Проговорил внятно:

— От войскового старшины атамана Фролова полковнику Ивану Сергеевичу Матюхину…

Тому, видно, польстило, что его произвели в полковники. Он улыбнулся, вернее, скорчил приветливую гримасу, взял письмо и ответил просто:

— Садитесь, казачьи старшины, найдите и себе ложки, сейчас поужинаем! Как доехали?

С этими словами, не дожидаясь ответа, он протянул пакет соседу и приказал, сам, видимо, не будучи силен в грамоте:

— Читай, Муравьев!

Как выяснилось позже, это был начальник штаба Матюхина, молодой человек с умным и энергичным лицом. Рядом с ним сидел уже известный котовцам «политработник». Сощурив мутные глазки и вытянув лисью физиономию, он заглядывал ему через плечо, шепотом про себя повторяя текст письма.

Муравьев читал вполголоса. Бандиты напряженно слушали. Матюхин скрестил руки на груди. Раза два он остановил Муравьева и велел еще раз прочесть какую-то фразу.

Чтение закончилось. Иван Сергеевич с нехорошей усмешечкой на лице заговорил:

— Пугает нас атаман один со своими казаками пойдет на Тамбов. Что ж, вольному воля, спасенному рай! Только я полагаю, что без нас ему не обойтись… Что скажете, командиры?

Бандиты молчали. Хозяйка внесла и поставила на стол огромный противень, полный жареных грибов. Торопясь и чавкая, бандиты принялись за еду.

Симонов с завистью поглядывал на Захарова тот уплетал грибы вовсю, в то время как взводному и кусок в горло не лез. Тут Муравьев стал что-то нашептывать на ухо Матюхину.

Симонову сделалось не по себе, да и мутить начинало от двух ложек жирных грибов, обильно заправленных сметаной. Он вышел из комнаты на крыльцо. Отвязал свою лошадь и накинул повод на переднюю луку седла. Лошадь все равно никуда не уйдет, а эта мера предосторожности давала ему, в случае чего, хоть и небольшую, но все же экономию во времени, которое сейчас, может быть, придется рассчитывать не на минуты, а на секунды…

Взводный заглянул в окно!. Захаров, сильно жестикулируя, говорил что-то, а бандиты весело хохотали. Когда Симонов вернулся в комнату, комиссар полка оживленно рассказывал:

— А в Кубани какие раки Вот в Маныче — другое дело, громаднейшие! Клешня что твой огурец, ей-богу! Одной такой клешней двое закусят штоф вина и сыты будут…

Муравьев снова что-то нашептывал Матюхину на ухо. Симонову это надоело. Он обратился к Захарову:

— Время, господин есаул!

Комиссар достал часы. Это были старинные серебряные часы с тремя крышками и ключиком; их подарил ему еще отец, когда он тринадцатилетним мальчишкой ушел плотничать с артелью и принес домой свой первый заработок. Щелкнув крышкой часов, Захаров встал:

— Дело говорит хорунжий, и так засиделись мы в гостях… Ну что же, господин полковник, готовы?