Вадим Пеунов - Об исполнении доложить

Никитин! Так вот кто… А Щепкин всего лишь отвлекающая фигура. Из какого далека заходил фон Креслер! Обвел нас вокруг пальца! Обхитрил!

Как же там, в отряде, развивались события? Леша передал Луневу мое распоряжение: «Предупредить руководителей подполья о том, что для особого инструктажа прибывает полковник». От кого весть? От контрразведчика. О каком полковнике он может говорить? Видимо, о контрразведчике. А тут еще телеграмма из штаба армии: «Приготовьте аэродром на 25 декабря. Усильте охрану». Лунев предупредил Никитина, что Щепкин — немецкий агент. И вот Никитин решил произвести переворот, захватить бразды правления с тем, чтобы самому встретить «полковника с той стороны фронта».

Я показал Надежде фотокарточку капитана Богача.

— Похож на твоего Хозяина?

— Он и есть, — подтвердила Надежда.

— Тогда мы с ним старые знакомые.

У меня вызревал дерзкий план.

— Иди к нему, к Хозяину, и скажи: полковник Дубов прибыл в отряд под чужой фамилией. Планы меняются, и Никитин просит твоего Хозяина срочно приехать… Ну, хотя бы в Лесной хутор. Из отряда он надолго отлучиться не может, а обсудить предстоящую акцию надо.

— И поверит? — усомнилась Надежда.

— Поверит. Уж очень им хочется взять полковника Дубова.

— А что же потом?

— Что потом… Истомин, есть у тебя пяток надежных людей?

— Как не быть! Один разве бы я со всем управлялся!

— В машину их. Мы с Лаймой выходим на шоссе. Вы нас подбираете — и прямым сообщением в Лесной хутор. Надо опередить капитана Богача.

Надежда ушла. Истомин вслед за нею. Мы с Лаймой стали готовиться в дорогу, зная, что назад уже не вернемся.

Двадцать пятое декабря… В Европе большой праздник — рождество. Представляю, с какой неохотой капитан Богач расставался с теплым домом, по которому гулял густой запах свежесрубленной сосны, заменявшей в Донбассе традиционную елку.

Впрочем, мороз поослаб, было всего градусов двенадцать. И ветра нет. Только падает снежок: легкий, нежный. Он долго кружится в воздухе, будто старательно выбирает место, прежде чем лечь на дорогу, на деревья, на поля.

Хутор Лесной глух и темен. Ни огонька. Мы загнали машину в один из приглянувшихся нам сараев.

Надежда должна была привести немецкого контрразведчика капитана Богача к дому Крутого.

Полтора часа томительного ожидания. Постепенно в душу начало закрадываться сомнение: «Вдруг Надежде не поверили? А если и поверили, то капитан Богач не осмелился ехать зимней ночью в какой-то Лесной хутор, с которым у него связаны не очень веселые воспоминания».

Я надеялся на одно: Надежда принесет гитлеровскому контрразведчику приказ от вышестоящего. А такой выполняют неукоснительно.

Богач по моему графику запоздал ровно на два часа. Подошла легковая машина. Остановилась. Какое-то время никто из нее не выходил. Затем открылась передняя дверка. По темному силуэту я определил: женщина. И отлегло от сердца: Надежда. Значит, все идет по плану.

Вышел еще кто-то из машины, посетовал:

— Что-то нас никто не встречает.

— Под окнами-то сохнут, когда невесту ждут, — с присущей ей иронией заметила Надежда. — А мы — чертом, словно писанка, размалеванные.

— Не могу привыкнуть к колоритности вашего языка, — ответил ей спутник.

Они подошли к дому лесничего, поднялись на крыльцо. Надежда, идущая сзади, цепко обхватила контрразведчика поперек тела, прижав его руки к бокам и чуть приподняла, чтобы лишить опоры. Тут и мы с Истоминым подоспели.

— Капитан Богач, — говорю ему. — Надеюсь, что вы будете столь же благоразумным, как и во время первой нашей встречи в кабинете начальника светловского вокзала.

Он узнал меня по голосу.

— Вот уж не ожидал встречи с вами, господин полковник.

— А у меня другие данные. Правда, представляли себе такую встречу несколько в ином свете. В прошлый раз вы не смогли мне помочь встретиться с майором фон Креслером, надеюсь, что сейчас у вас более широкие возможности.

— Я что-то не представляю себя в этой роли, — ответил удрученно фашистский контрразведчик.

— Мы с вами ее еще уточним. А пока дайте распоряжение своему агенту по кличке Святая, пусть она пригласит сюда товарища Никитина, то бишь господина майора фон Креслера. Распоряжение нужно такое, чтобы у фон Креслера и на мгновение не возникло сомнения, ехать к вам на свидание или не ехать в такую темень.

Он подумал и сказал:

— Передайте… Седьмому… Есть особые директивы от «Нептуна». План получил корректировку. Ну а я жду его здесь. Дело весьма срочное.