Николай Иванов - Объект 217

– А ты ко мне, – указал Врагов пытавшемуся выжечь через увеличительное стекло звездочку на дощечке Васильку.

Тон начальника не предвещал ничего хорошего, и Коля, протерев носки сапог о голенища, шагнул в землянку. Вытянулся в струнку – само послушание и исполнительность. Значит, подозрения подтверждались: не тот человек Василек, чтобы стоять навытяжку в штабах.

– Ты сколько у меня классов закончил? – начал издалека майор.

– Семь. Почти семь. Целый сентябрь учились, с хвостиком, – напрягся Коля.

– Из Москвы поступило распоряжение командировать таких, как ты, на учебу.

Василек задергался. Переступил с ноги на ногу, оглянулся на дверь, словно просчитывая пути к побегу. Вчера майор приказал не покидать расположение ни под каким предлогом, а сегодня определяет в Москву…

– Распоряжение – это же не приказ? – попытался нащупать брешь в указаниях начальника сын полка.

Врагов оглядел Василька с ног до головы, благо много времени для этого не потребовалось. Указал на столик, сел напротив, отодвинув на край пустую гильзу.

– Товарищ Сталин уже думает о победе. И ему важно знать, кому мы, фронтовики, потом доверим армию и оружие…

– А я что, не фронтовик? – подхватился Василек.

– Фронтовик! – согласился майор, жестом вновь усаживая собеседника на место и успокаивая его. – Я имел в виду возраст. Это мы тут голову от стола поднять не можем, а товарищ Сталин заглядывает и за горизонт. И думает, кому можно будет доверить страну. Враг не нападает не только на сильную, но и на умную страну.

– А почему же Гитлер напал на нас? Мы что, слабые и неумные были?

Майор расправил пальцами брови. Нынешним молодым палец в рот не клади…

– Гитлер увидел, что мы с каждым годом становимся все сильнее и умнее. И попытался впрыгнуть в последний вагон. За это и получит. Так?

– Уже получает.

– Но будет несправедливо, если такими, как ты, понюхавшими пороха, после победы будут командовать те, кто в это время вместо боев учится в школе. Справедливо?

Васильку было безразлично, что будет завтра, он воевал сегодня и потому никуда не хотел ехать. Но майор сам перетянул его на свою сторону спора:

– Правильно, нет. Ваш фронтовой опыт вкупе со школьными знаниями сделает вас будущими полководцами и министрами. Вот куда смотрит товарищ Сталин, а не как мы себе под нос. Короче, приказ, раз не нравится распоряжение: готовиться к отправке в Москву. Там создаются какие-то военные мальчишеские училища. Имени Суворова, который никогда не проигрывал войн. Это как раньше кадеты были, но они готовили офицеров для царской армии, а мы дадим стране суворовцев.

– Не хочу, – вновь попытался встать Василек, но на этот раз майор бдительно перехватил парня и прижал к заляпанным чернилами доскам стола.

– Ты военный человек и будешь выполнять предписания. Иначе – дезертир и военный трибунал. Все. Разговор окончен. Хотя, если по-честному, мне жаль будет с тобой расставаться.

Зря, конечно, произнес последнюю фразу, потому что Василек подался навстречу, а сентиментальность была совсем ни к чему. Отвернулся к сейфу, прекращая разговор:

– И воротничок свежий подшей. Третий день наверняка трешь им шею. От чириев потом не избавишься.

Грубость начальника подействовала отрезвляюще, и Василек, демонстративно громко щелкнув каблуками, вышел из землянки.

Глава 5

Курская земля изобилует пригорками, и если одни ради будущей железной дороги нещадно срезались отполированными до зеркального блеска лопатами, то не попавшие в зону стройки приспосабливались под наблюдательные посты – отслеживать приближение немецких самолетов в небе да посторонних лиц у дороги.

Выставлялись на них в основном мужчины, имевшие хоть какое-то представление о воинской дисциплине, но по состоянию здоровья отстраненные от полноценной рабочей смены. В помощники к ним определялись молодые пацаны, имевшие зоркий глаз да быстрые ноги: ни оружия, ни средств связи наблюдателям не выделялось, и рассчитывать они могли только на себя.

Бывший зэк Иван Кручиня и его сосед по деревенской улице Семка, из-за войны не успевший закончить старшие классы, дежурили вместе не первый раз. Обязанности знали, и если первые дни что у старого, что у малого от напряжения лопались сосуды на глазах, то со временем пообвыклись и научились не только вычленять и реагировать лишь на главное, но и давать себе минуты отдыха.

На этот раз Кручиня, лежа на плащ-накидке у подножия НП, втайне от Семки чистил наган, а напарник елозил на самом взгорке.