Олег Меркулов - Ради тебя

Никольский, цепляясь за станину руками, все хотел подняться.

— Небо! Небо! — говорил он. — Невский! Игорь, я… Игорь, я… Никогда, никогда… Я… Будь все проклято!..

Девятка юнкерсов, снизившись и став в круг, пикировала на поселок. В бригаде, конечно, не было ни одной зенитки, истребители где-то застряли или этот шестой уже забыл о них, и юнкерсы пикировали низко и клали одну бомбу за другой, одну за другой.

— Кедров, в щель! Кедров! — кричал ротный из ровика, который вырыли возле пушки артиллеристы. — Да что ты!..

Игорь поддерживал голову Никольского, но голова все опускалась, и Никольский перестал говорить. Юнкере, зайдя вдоль дороги, положил бомбу между цехом и подвалом. Горячая и твердая, как доска, волна воздуха отшвырнула Игоря от станины. Ротный с силой дернул его за ремень и толкнул на дно, но Игорь успел увидеть, как медленно надает крыша завода.

Опорная балка прижала Батракова к котлу. На упавший конец балки свалилась часть стены, и как Батраков ни старался, оттолкнуть балку он не мог. Балка давила ему грудь, не давала дышать и скоро, перестав дергаться, Батраков полуповис на ней.

В дверь он видел двор, дорогу за поваленным забором и все расширяющийся вдаль треугольник поля. По полю к заводу бежали немцы.

— Эй ты! Эй! — крикнул Батраков солдату в каске, который переползал двор. — Сюда!

Обе ноги у солдата были прострелены и волоклись, оставляя мокрый след. Солдат вполз в цех.

— Чаво тебе? Не вишь, я сам…

Батраков показал на автомат.

— Подай. Собери магазины. Быстро! Ну!

Переползая от убитого к убитому, солдат снимал с них магазины и швырял их к Батракову. Потом он приволокся, подал ему несколько, несколько оставил для себя и сел рядом.

— Эва, как тебя защемило. Как мышу. Однако мы им сейчас!

Батраков положил магазины в желоб балки, между ее ребер. Они легли там плотно и близко под рукой.

Игорь слышал, что у летчика что-то не ладится.

Пулемет бил неровно. Летчик то стрелял, то на целую минуту замолкал, как будто засыпал, а потом, проснувшись, бил торопливыми очередями и не выпускал немцев из оврага. Очереди были очень короткими, как если бы летчик размерил все патроны, но, когда немцы атаковали от колодца, пулемет уже не стрелял. Немцы сбили их соседа слева, заняли часть поселка и по эту сторону дороги, но с самого края поселка и из-за него, где были минометчики, неожиданно много наших сшиблись с немцами, и остатки их загнали за колодец в ту же лощину.

— Смотри! — крикнул ротный. — Наш! Забыл фамилию. Тот, кто сахар за табак получал. Ах, сволочь!

Игорь обернулся. Песковой как раз перебежал из воронки в траншею, которая была за ними, и уходил по ней к оврагу. Там, где траншея сохранилась, его почти не было видно, лишь секундами мелькала пилотка, но где куски траншеи осыпались от взрывов или их смяли танки, Песковой показывался до пояса.

— Вот ты как? — спросил Игорь, но Песковой, конечно, не слышал его.

Ротный дал по Песковому длинную очередь.

Из ППШ на таком расстоянии попасть было трудно, почти невозможно, и Игорь взял у убитого фрица карабин и, прикинув на глаз сотни метров, передвинул планку на деление «300». В прицеле все сжалось до кусочка, он ввел в этот кусочек прыгающую пилотку, подвел под нее мушку и до половины нажал на спуск. Песковой выскочил из траншеи, чтобы обежать завалившийся в нее одной гусеницей «тигр».

«Пусть ротный сам, — подумал Игорь. — Что я — заградотряд? — Он опустил карабин. — Все равно никуда не уйдет». Песковой обежал «тигра» и опять спрыгнул в траншею. Некоторое время Песковой не показывался, он или полз или сидел на дне. «Нет, — решил Игорь, — такого могут и не поймать. Я бы тоже мог от воронки к воронке, потом по траншее, через овраг, потом бросок к лесу. — Он зрительно пробежал этот путь. — Все могли бы. Тогда немцы прошли бы этот завод, и прошли бы дальше, до… до Самотеки и, кто знает, куда они дошли бы. До Урала?» Песковой, как будто его швырнула пружина, метнулся из траншеи к оврагу, и еще на полдороге к нему поднял руки. Игорь вскинул карабин, подвел мушку Песковому под ремень, плавно нажал на спуск, тут ротный начал стрелять по Песковому не переставая, приклад толкнул его сильнее, чем он ожидал; перезаряжая, он увидел что Песковой, споткнувшись, все бежит, но медленно и тяжело, он прицелился Песковому в шею, чтобы попасть под пилотку, ротный выпустил по Песковому сразу штук двадцать, он выстрелил, и Песковой упал. На земле Песковой даже ни разу не пошевелился.