Борис Егоров - Время ранних разлук

Что произошло дальше — об этом уже рассказано, Андрей Степанович отправился в Архипку, встретил Романа Стеклова, приказал ему свои черноморские художества оставить и временно поселиться у него в Москве. Ослушаться своего политрука Стеклов не мог.

Мне не терпелось узнать, как сложилась судьба Стеклова после отъезда из Архипки, и я спросил Андрея Степановича:

— И Роман приехал в Москву, жил у вас?.. Что же он надумал?

— Мы вместе надумали… — ответил он. — Я сказал ему: «Хватит быть беглецом, не для тебя эта роль. Поезжай в Ярославль и… разводись, раз жизни совместной у вас не получилось. Только учти: сына придется воспитывать тебе. Не надо его там оставлять. Пусть парень с тобой будет. Расти его, командир!» Роман опасался, правда: «Не отдадут». Отдали. Я знал, что отдадут, чувствовал… А пока Роман утрясал все эти дела, списался я со своими знакомыми из Краснодара, и они предложили ему там работу. С жильем устроили. Ну и Мишке внимание, конечно, уделили… Добрые люди. Сердечные. И вот все стало на твердые рельсы. Роман трудится, споро дело у него идет, не раз отмечали. Даже в газетах читал.

Андрей Степанович помолчал, раскурил трубку, улыбнулся и сказал тем мягким, доверительным тоном, каким сообщают о личных радостях:

— А Мишка-то в этом году в школу идет!

— О, большой уже парень!

— Большой, ладный. Прямо гвардеец! Говорит: вырасту, буду как папа — старшим лейтенантом. Вот я этому «старшему лейтенанту» везу в подарок пистолет. Вещь безопасная, но хлопает, чертяка, здорово!

…Перед Харьковом Андрей Степанович стал собираться. Я сначала не обратил на это внимания, думал: наверно, он хочет погулять по перрону. А потом дверь нашего купе открыл проводник и вернул Андрею Степановичу билет.

Я удивился, мне показалось, что произошло недоразумение.

— Вы же в Краснодар едете, Андрей Степанович? Почему вы в Харькове выходите?

Мой собеседник рассмеялся:

— Вообще-то в Краснодар. И даже на целый месяц. Но в Харькове надо сделать маленькую остановочку: есть там у меня еще один «сынок», немного постарше Стеклова…

На перроне мы распрощались, и я долго смотрел вслед рослому седовласому человеку в высоких армейских сапогах и рюкзаком за плечами.

Я попал в свидетели.

Я в суде.

Судья, сидя в кресле, на высокой спинке которого изображен государственный герб, приглашает меня давать показания.

— Говорите правду, только правду… Вам известно, что за ложные показания?.. Вы должны быть объективны…

Я никогда ни на кого не подавал в суд. На меня тоже не подавали. Мне уже пятый десяток, и вот — «говорите правду…»

Я скажу всю правду. Я не дам ложных показаний. Я расскажу все, как видел, но объективно — не могу, буду рассказывать субъективно.

…Я задержался на работе: было собрание. Со времени обеда прошло уже много часов, и когда собрание оканчивалось, я подумал об ужине. Жена несколько дней назад уехала в командировку. Дома у меня ничего не было, холодильник выключен, и я решил пойти в ближайшее кафе — «Отдых».

Я, наверное, очень сухо рассказываю? Но ведь это я, читатель, рассказываю не для тебя — для судьи, для народных заседателей.

Придя в кафе «Отдых», я увидел, что все столики заняты. Свободен был только один. На нем стояло несколько стандартных приборов с солью, перцем и горчицей, несколько пустых бутылок и лежало три-четыре подноса. Видимо, официанты облюбовали этот столик как подсобный.

Я сказал дежурному по залу, что очень голоден, что долго сидеть не буду, и тогда он проводил меня к этому столику.

— Садитесь, сейчас здесь уберут, и вы сможете поужинать.

Вскоре ко мне подошла официантка, и я заказал ужин. Вот, уважаемые граждане судьи, что я заказал. Прошу приобщить к делу счет, который у меня остался: «Салат столичный — 1, яичница с ветчиной — 1, «Боржоми» бутылка — 1, коньяк «Три звездочки» — 100 граммов».

Официантка долго не подавала, потому что этот стол был для нее «сверх нормы» и за время, пока она отсутствовала, дежурный по залу, или метрдотель, — привел к моему столику еще одного человека.

— Не помешаю вам? — спросил он. Я кивнул в знак согласия, и он сел рядом.

Я закурил и предложил ему сигарету, он взял ее левой рукой и попросил спички; я дал ему коробок, он чиркал спичкой тоже левой, и тут я заметил, что правый рукав его пуст… Правой руки у моего соседа не было.