Борис Егоров: Не проходите мимо

Увидев безобразие, Не проходите мимо.

В. Маяковский.

Фельетон первый

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Здание студий документальных фильмов носило транспортный отпечаток. Вестибюль был холоден и гулок, как зал ожидания пассажиров дальнего следования. На студии стоял вокзальный гомон. Прибыл из командировки очередной кинообоз. Приехавшие метались среди колонн фасада. Механики из фонотеки, пользуясь случаем, записывали шум приезда: создавалась коллекция звуковых консервов. Грохот заготовлялся впрок для озвучивания кинофильма "Тише едешь - дальше будешь". Творцы фильмов со сноровкой бывалых транзитников волокли предметы съемочного обихода Не посвященный в тайны хроникально-документального производства увидел бы здесь однородную творческую массу. Студийный же старожил с первого взгляда определил бы, на какой ступеньке служебной лестницы застряли те или иные кинотруженики. Все определялось вещью, при которой они находились. Уделом румяных стажеров была тяжелая осветительная аппаратура. Веру, надежду и любовь излучали их сверкающие, как софиты, глаза. Ассистенты горделиво тащили штативы. Это была следующая степень творческого доверия. Ее заслуживали отдельные лица, достигшие, как правило, тридцатилетнего возраста, имеющие высшее образование и прослужившие на студии не менее трех лет беспорочно. Точная оптика находилась в руках вторых операторов, людей выше среднего возраста. Многие из них втайне от сослуживцев уже писали мемуары "Узник съемочной камеры". Первые операторы - пожилые мужчины с проплешью - расхаживали налегке, размахивая, словно кадилами, ручными киноаппаратами. И все-таки самый тяжелый груз выпал на долю режиссеров, хотя в руках у них ничего не было. Они несли ответственность. Остроносый блондинчик стажерского возраста бодро лавировал среди студийной сутолоки. Вместо полагающейся ему по рангу тяжести он почему-то держал в руке обыкновенную папиросную коробку. Заметив брошенный посреди вестибюля ящик, блондинчик нахмурился и грозно повел носиком. - Эй, старики! - крикнул он. - Работа есть! Можаев, Благуша! Быстро! Двое молодых людей направились к блондинчику. Первым подоспел Можаев, кудрявый брюнет с трубкой в зубах. Высокий юноша в больших роговых очках Благуша - шагал степенно и неторопливо. Его мощным плечам, прикрытым спортивной двухцветной курточкой, мог позавидовать любой тяжелоатлет. - Благуша прибыл! - доложил очкастый. - Вот, - сказал блондинчик и повел носом в сторону ящика. - Надо быстро оттащить в подвал. Работа сдельная, хи-хи... Я бы и сам отнес, да некогда. Протарзанов папирос ждет. И блондинчик, подхихикнув, умчался. - Глумится, - добродушно улыбаясь, произнес Благуша. - Знает Власий: в последней экспедиции меня опять использовали как грубую тягловую силу. Установил я Межстудийный рекорд по тасканию штативов. - Гиндукушкину этот номер безболезненно не пройдет, - сердито сказал кудрявый брюнет. - Но ящичек-то действительно нужный предмет обихода. Раз-два - взяли... Ящик поплыл по лестнице, ведущей в подвал. - Помнишь, Юра, год назад, когда мы получали операторские дипломы, пустился в лирические воспоминания Благуша, - нам качалось, что до создания хроникальных шедевров рукой подать. - Он браво нес ящик одной рукой, а другой отпихивал чересчур близко пробегающих кинодокументалистов. - Как говорят у нас в Виннице, "помазали губы медом, а облизати не дали". - Давным-давно нам, Мартын, пора в самостоятельную путь-дорогу, - сказал Можаев со вздохом. - Надо коллективно таранить начальство .. Хотя бы один сюжетик получить на двоих... В противном случае придется перейти работать на эстраду. Ты будешь вроде Тарапуньки... Оттащив ящик, Можаев и Благуша вернулись в вестибюль. Народу значительно поубавилось: прибывшие уже разбежались по студии. Прямо на операторов Двигался полный молодой человек в Мохнатом демисезонном костюме. Из бортов пиджака густо выпирал подкладочный волос. Начинающий толстяк утопал носом в раскрытой папке. - Костя! - обрадованно закричал Благуша. - Подними глаза! "За-за-за!" - подхватило эхо под вокзальными сводами. - Приветствую в вашем лице, товарищ Шишигин, - произнес Можаев скучной скороговоркой, - не только редакторский актив студии в целом, но и персонально главу сценарного отдела... "Дела-дела-дела..." - подтвердило эхо. - Минуточку, - не отрываясь от чтения, сказал Костя Шишигин и быстро забубнил: - "Крупным планом ее лицо.