Сергей Прага - Да, был

— Не то Иохим фон Риббентроп, не то его дядя. Может быть, поговорите…

Немец оказался фон Гольцштофом. Он ехал из Берлина с совещания у имперского министра фон Риббентропа.

Возвращаясь после выполнения задания, Гребных остановился на полчаса в домике активного деятеля Комба, в деревеньке, через которую пролегала магистральная автомобильная дорога, и от хозяина узнал, что в придорожной мастерской стоит «Майбах». А пассажиры — в ожидании окончания ремонта — завтракают под навесом, в саду владельца мастерской.

— Побеседовать бы с ними, — вслух подумал Гребных, Партизаны поняли это как приказ и… через двадцать минут приволокли фон Гольцштофа…

Фон Гольцштоф с ужасом следил за Русиным, небрежно перебирающим бумаги, вынутые из портфеля. А когда Русин вскрыл конверт с грифом «совершенно секретно», застучал зубами, как в лихорадке.

В конверте оказалась «памятная записка», подписанная три дня назад.

Каждый абзац «записки» пестрел фразами: «фюрер приказал», «фюрер требует» или «фюрер ждет доклада о выполнении». А вся «записка», адресованная руководителям германских служб на территории Франции, говорила о том, что вот-вот произойдет высадка англо-американского десанта на территорию Франции. Это вызовет активизацию движения Сопротивления и, следовательно, увеличит число врагов, с которыми придется бороться. А поэтому, поскольку речь идет о защите Европы от врага, фюрер считает, что у Германии нет оснований избегать проведения в жизнь самых решительных превентивных мер, то есть, пока не поздно, усилить террор устрашения, арестовывать как можно больше авторитетных участников Сопротивления, имеющих вес во всех сферах: в экономике, в науке, среди военных, из числа общественных и политических деятелей. Фюрер думает, что не сто пятьдесят, а две тысячи заложников в каждом департаменте вполне обеспечат безопасность тыла в любых условиях.

— Вот что, друже, — сказал Русин, взглянув на Гребных. — Бери своего «фона», бери его портфель и немедленно отправляйся к товарищу Жардану. Хорошо было бы размножить эту «записку» да раздать французам.

«ОВЕРЛОРД»

Обстановка накалялась. Вскоре после поимки фон Гольцштофа Жардан пригласил начальников отрядов к себе. Стоя у карты, Жардан разводил руками и саркастически улыбался.

— Не по-ни-маю! На Востоке от берегов Ледовитого океана к Карпатам и до Черного моря, имея перед собой главные силы противника, Советская Армия громит хваленые гитлеровские дивизии, а на Апеннинском полуострове ф скоростью нескольких километров в сутки ползут войска Александера, и трудно понять, что там, борьба или спокойное «освоение» территории, оставленной врагом?

Партизанское движение ширится. Франция созрела для восстания, как никогда. Она может обеспечить встречу войск вторжения, а их нет. И второго фронта нет. Любой мальчуган знает: «Атлантический вал» — миф! Каждая будущая огневая точка этого «вала» давно известна англо-американскому объединенному командованию… Если бы за Ла-Маншем лежала не Англия, а Советская Россия, французам не пришлось бы томиться в ожидании…

Большинство начальников отрядов соглашалось: правильно сказано! Пока раскачиваются англо-американцы, оккупанты, «очищая» тыл, арестовывают десятки ни в чем неповинных людей, объявляют их заложниками и на основании драконового «кодекса» расправляются с ними…

…В отряде Русина, как и во всех многочисленных подразделениях единой армии французских внутренних вооруженных сил, не сидели сложа руки.

В середине мая из госпиталя возвратились Вальц и Иберидзе. Вальц слегка сутулился, изредка покашливал, в ненастные дни на лице у него появлялся нездоровый румянец, глаза лихорадочно блестели. Иберидзе выглядел курортником.

— Ну, как там насчет силенки? Не убавилось? — озорно спросил кубанец, с восторгом разглядывая великана товарища.

Иберидзе вместо ответа поднял железный прут толщиной с палец, чуть натужился и завязал его узлом…

…Шестого июля под прикрытием неисчислимого количества самолетов тысячи судов перевезли через Ла-Манш англо-американскую армию под командованием Дуайта Эйзенхауэра, — план «Оверлорд» вступил в действие. В тылу противника, на его флангах приземлилось двадцать тысяч авиадесантников. Они быстро вошли в контакт с войсками, высаженными с моря, и сейчас же вступили в бой с гренадерами Роммеля. А Роммель начал по частям вводить в бой дивизии и откатываться на восток.