Игорь Подколзин - Обвиняется в измене?..

— В общем, пошел. Подстрахуйте меня, Лунев, держитесь на расстоянии. Но пока не скомандую — сигнал выстрел, — ни во что не вмешиваться.

— Это как же прикажете понимать? — не сдержался Карлов.

— Понимать так, — отрубил младший лейтенант. — Тем, кто останется, продолжать выполнение задания. Ясно?

— Ясно-то, ясно, но…

— Мне неудобно напоминать: разведчик без дисциплины — ноль. И давайте без эмоций, иначе…

Он поправил на плече карабин и юркнул в кусты. Следом за ним направился Лунев. Оставшиеся затихли, напряженно поглядывая вниз.

Разведчики видели, как младший лейтенант неторопливо спустился по усыпанной битым ракушечником дорожке к полотну. Постоял у поваленной, перевитой диким виноградом, решетки. Обошел ее и направился к стоящим в тупике двум ободранным, с выбитыми стеклами пассажирским пульманам. Опять остановился, отфутболил с тропинки камешек, посмотрел в сторону станции.

Навстречу ему косолапил старик, одетый в промасленный, словно выполосканный в нефти, ватник и выгоревший картуз железнодорожника. Лицо маленькое, морщинистое, вислые усы побурели от махорки.

— Привет, папаша! — Одинцов сдвинул на затылок фуражку, второй рукой небрежно подбоченился.

Встречный остановился, зло сверкнул задиристыми, близко посаженными глазами.

— Мои сынки отродясь в холуях не хаживали, — с явной издевкой бросил он. — Ишь, пьянь, батьку нашел.

Одинцов не ожидал столь грубого ответа и начал нерешительно:

— А если я вас…

— Шо ты мене? Шо? — Железнодорожник выпятил губы, напыжил воробьиную грудь.

— Да вы успокойтесь, дядя. Может, поговорим?

— Я те погутарю, кобель долговязый.

«Кобель» вдруг улыбнулся. Старика это взбеленило.

— Шо лыбишься?

— Не заводитесь, отец. Давайте-ка побеседуем, где потише, — командир решил открыться. — Из Севастополя я. Свой.

— Свой? Кому? Этим? — дернул головой назад так, что картуз съехал набок.

— Советский я. Моряк. Потолковать надо. Отойдемте в сторонку, здесь опасно.

— А доказательства? — вздернул рабочий чумазый подбородок. — Документ какой есть? Аусвайс?

— Нет у меня документов, тем более аусвайса. Верьте на слово, — помедлил, — или ступайте доносить немцам.

— Немцам? Да я те… — начал он, но осекся, вероятно засомневался. Оглянулся и проворчал в усы — Айда.

Они отошли под разлапистую акацию. Железнодорожник сдернул с лысоватой, седой головы замасленную фуражку, опросил нахмурившись:

— Шо треба?

— С чем вон те составы? — указал глазами.

— С разным. С обмундировкой, продухтами. Есть и со снарядами, патронами.

— И со снарядами есть?

— Ну.

— Который?

— Сдается, тот, шо поодаль на втором пути. Он со снарядами, а может, с бомбами. Ежели флаг на нем красный — верняк боезапас.

— Точно? Откуда известно?

— Не слепой — бачу, когда колеса простукиваю.

— Доверяют?

— Не в одиночку, а с их немцем. Он по железнодорожной части, но в цивильном.

— Когда тот состав отправлять будут?

— Вечером, пожалуй. Сперва оттуда поезд пропустят — мост-то одноколейный, — после отсюда. Они их, снарядных-то, сами пужаются. Вдруг що случится — полстанции как корова языком слизнет.

— Может, через час-другой?

— Может. Но навряд ли, еще не стемнеет.

— Вы нам, дедушка, должны помочь. Понимаете, это очень важно, неспроста мы здесь.

— Вестимо, не купаться. Только в чем подсобить?

— Узнайте поточнее, когда отправится тот снарядный.

— Кто ж мене скаже? — старик задумался. — Однако попытаю у немца-напарника, дескать, когда его осматривать. Их всегда перед отходом проверяем.

— Добро.

— А сообщить как?

— Придете сюда и пальцами покажете, через сколько часов отойдет. Вот так, — он растопырил ладонь. — Поняли?

— Не увидишь?

— Увидим, не беспокойтесь. У нас ребята глазастые. Договорились?

— Лады. Как выведаю, зараз прибегу.

— Тогда ступайте. Счастливо.

— С богом, сынок. А сколь нам маяться-то? Ослобонять собираетесь? — Не дождавшись ответа, вздохнул и заковылял по насыпи.

Одинцов постоял, глядя ему вслед, направился вверх по дорожке. Едва младший лейтенант просунулся в укрытие, его обступили бойцы.

— Как там? Кто этот чумазый? Что говорил?

— Обещал помочь.

— Сказали ему, «то мы?

— Сказал, — командир на секунду задумался. — Опасно, конечно, но… — развел руками и поджал нижнюю губу. — Попал, кажется, на замечательного дедусю. Карлов, возьмите бинокль и наблюдайте, старик скоро должен появиться. Покажет пальцами — вот таким образом — через сколько отойдет эшелон. Поняли?