Збигнев Сафьян - Потом наступит тишина

— Поднимай своих, Олевич, не отставай!

Векляр остановился и обернулся. Увидел бегущих и падающих на траву людей, увидел перекошенные лица, открытые рты. Его охватил ужас, необычный, липкий страх: всего лишь одна пуля, случайный, слепой осколок — и он останется здесь навсегда, не успеет его увидеть… Векляр был близко к тому, чтобы остановить наступление… Нет, он не сможет отдать такой приказ.

Лица людей исчезали и появлялись снова, лица — белые пятна в ползущем по траве дыму.

Векляр понял, что у него не осталось ни малейшего шанса. Рядом, в нескольких шагах от него, разорвался снаряд. Генерал почувствовал сильный удар, его бросило на землю. Вот и все… Второй удар показался совсем легким, почти неощутимым. Он лежал навзничь, раскинув руки, и некоторое время, пока еще теплилось сознание, видел серый дым, расползавшийся по полю.

Когда Зоник и Янош переносили тело генерала к «виллису», атака поляков захлебнулась. Гитлеровцы контратаковали. В сумерках, которые быстро опускались на долину, в разрывах полос дыма бойцы видели силуэты «фердинандов». Тонкая, извилистая линия обороны рвалась, разлеталась на куски, но существовала, извергала автоматный и пулеметный огонь, отвечала последними выстрелами из противотанковых ружей. Фашисты доходили до середины поля, падали на землю, поднимались снова, и снова их валил на землю огонь поляков. Как долго они еще продержатся?

Связной провел поручника Кольского в глубь долины. В штабной палатке майор Свентовец, Гольдвельд и заместитель командира дивизии, которого поручник видел до этого лишь несколько раз, о чем-то горячо спорили, склонившись над картой.

— Кроттен, — сказал Свентовец, когда Кольский доложил ему о своем прибытии. — Так вот, деревня называется Кроттен. Один из батальонов Оски пробил там брешь в кольце немецкого окружения. Точно на север.

— Я ведь говорил, что надо было идти на север, — буркнул Зоник.

Свентовец не оторвал глаз от карты.

— Это не имеет значения! — грубо оборвал он. И снова обратился к Кольскому: — Повторяю: точно на север. Немцы пока не разобрались в наших намерениях. Мы должны удержать этот проход и как можно быстрее протолкнуть через него все наше хозяйство. Бросим на это все силы дивизии, оставшиеся в строю. И вас тоже. Надо сделать это так, чтобы фрицы не засекли.

Кольский молчал. На краю долины огонь то утихал, то усиливался. Он помнил каждую кочку, каждый метр оборонительной линии батальона, а теперь вдруг получил право все забыть…

— Вам ясно, поручник?

— А где генерал? — спросил Кольский.

— Генерал погиб, — сказал Зоник. — Необходимо назвать офицерам пункты сосредоточения…

— Я помню об этом! — раздраженно бросил Свентовец. — Так что, Кольский? У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Зачем мы рвались к Пульвицу? — спросил поручник.

— Как это «зачем»? — удивился майор и повторил слова Векляра: — «Дивизия вела наступление в юго-восточном направлении».

— Я не мог взять Пульвиц.

— Не расстраивайтесь, Кольский. Мог, не мог — сейчас это не имеет значения. Хуже всего с обозом. — Он обратился к Зонику: — Прикрытие… Ну, кого мы оставим для прикрытия?

— Я останусь. — Гольдвельд вынул трубку изо рта. — Почему бы мне не остаться?

— А почему именно вам?

Гольдвельд улыбнулся. Эта улыбка была сейчас совершенно не к месту. Словно капитан забыл об их положении.

— Отдавайте приказ, майор, — сказал он. — Я разберусь с тылами полка. У меня в распоряжении есть еще Леоняк.

— Хорошо, — согласился после недолгих колебаний Свентовец и опять посмотрел на карту.

Их осталось чуть больше десяти. Шли полем на северо-запад, далеко обходя Кроттен…

— Выберемся, — рассуждал вслух Леоняк, — если только не лезем прямо в глотку немцам. В такой неразберихе верное направление выбрать практически нельзя!

Гольдвельд пожал плечами:

— Это вы парашютист, а не я. Они ведь не расставили на нас сети, где-нибудь прорвемся.

— С подводами, — презрительно буркнул офицер информации. — Да с такими «орлами», как наши. Поглядите-ка на них.

Люди и в самом деле выглядели жалкими. Гольдвельд видел согнувшиеся фигуры, с трудом передвигавшие ноги. Это были немолодые мужчины, почти без фронтового опыта.

— Днем мы должны будем укрыться в лесу, — продолжал Леоняк, — иначе переловят нас, как куропаток. А впрочем, черт побери, мы можем напороться на них и через минуту!

Со стороны дороги, которая осталась сзади, донесся приглушенный гул моторов. То там, то здесь блестели светящиеся точки.