Збигнев Сафьян - Потом наступит тишина

Воцарилась тишина, которую, впрочем, тотчас же, не обращая внимания на раздумья генерала, нарушил майор Зоник.

— Атака на Пульвиц, — сказал он, обращаясь к начальнику штаба, — во второй раз захлебнулась. Что, впрочем, неудивительно, люди бьются из последних сил, я сам там был и видел…

Начальник штаба подождал минуту, полагая, что отзовется генерал, но, поскольку тот молчал, осторожно сказал:

— Ну, я не знаю. С запада натиск неприятеля сильный, а с севера, кажется, послабее. Наверняка послабее.

— Ну тогда, может, туда и попробовать… — горячился Зоник. — Дался нам этот проклятый Пульвиц!

На сей раз полковник испуганно поглядел на генерала.

— Не знаю, — сказал он. — Конечно, можно было бы попробовать навести удар на север. Как прикажет командир.

— Нет хуже этого скопища обозов! — продолжал злиться майор. — С ума можно сойти. Там не только наша дивизия, а какой-то сброд из тылов армии.

— А что с ним сделаешь?

Зоник не ответил. Снова начал излагать свои стратегические концепции.

— Я бы, — говорил он, — вывел из боя Свентовца. Атака на Пульвиц обречена. Надо пробиваться на север.

Генерал все время молчал.

— Из Пульвица немцы пока еще не контратаковали, — тихо промолвил полковник.

— Хватит! — сказал Векляр. — Свентовца ко мне.

Поручник Янош сбежал с дороги и тут же исчез за валом.

— Я приказал не подпускать обозы так близко к передовой. Вывести их из долины!

Начальник штаба промолчал. За ними дорога, петлявшая по склонам холмов, далее го, что осталось от батальонов Оски. Куда он может деть обозы? Спросил:

— Куда же девать обозы?

Векляр не ответил, будто забыл о своем приказе, а начальник штаба с ужасом думал о массе людей, лошадей и автомашин, которые нужно было разместить бог знает где.

Когда он еще раз решил обратиться к генералу, появился майор Свентовец в перепачканном мундире, порванном во время отражения танковой атаки. Доложил о прибытии по-уставному, даже чересчур по-уставному, глядя прямо в глаза генералу.

— Свентовец, — сказал генерал, — надо продолжать наступать на юго-восток, на Пульвиц. На этом направлении мы не выпустим инициативы из своих рук.

— Разрешите, товарищ генерал, — вмешался майор Зоник, — доложить вам состояние полка Свентовца. Он состоит фактически из одного обескровленного батальона. Они дважды безуспешно пытались пробиться через Пульвиц. На этом направлении у нас нет никаких шансов. Следует ли подвергать риску оставшиеся пока еще боеспособными силы дивизии? Я бы предложил…

— Меня не интересуют ваши предложения, — перебил Векляр. — Здесь не митинг. Я знаю, в каком направлении следует наступать. — Лицо генерала исказила гримаса. — Никакой паники! — взорвался он. — Дивизия пройдет через Пульвиц. Каждый боец… — Он оборвал себя на полуслове, поглядел на лица офицеров. — Выполняйте приказ!

Свентовец промолчал. Векляр сделал паузу, словно ожидал возражений, а потом быстро отдал распоряжение начальнику штаба:

— Из бойцов специальных подразделений и артиллерии… сформировать ударные группы… придать им 76-миллиметровые пушки, те, к которым еще остались снаряды. — Он стукнул кулаком по карте: — Использовать фактор внезапности… не ожидая, пока наступят сумерки! Вы за это в ответе.

— А штаб дивизии?

— Штаб дивизии, — заявил Векляр, — мне сейчас не нужен. Всех офицеров в строй.

Свентовец не уходил, казалось, что он хотел еще что-то сказать. Но слова застревали, словно были липкими и бесформенными.

— Вы чего ждете, майор Свентовец? — сказал бесстрастным тоном генерал.

Свентовец поднес два пальца к козырьку, поняв, что дальнейший разговор потерял смысл.

Выбравшиеся из обозной неразберихи, из хаоса колонны главных сил дивизии люди показались Свентовцу суровыми и готовыми тотчас же вступить в бой. Серого цвета лица, с винтовками и автоматами через плечо, некоторые с гранатами, засунутыми за ремень. Сколько же их здесь собралось? Двести пятьдесят, триста?

Будет сформировано несколько ударных групп, которые бросят потом на Пульвиц, на правом фланге батальона Кольского, как приказал генерал.

Свентовец наискось пересек место формирования новых подразделений и пошел в глубь долины. У штабной автомашины он увидел Гольдвельда. Капитан, с неразлучной трубкой в зубах, выглядел как огурчик. Пару часов назад он был уставшим и помятым, а сейчас прямо-таки излучал уверенность в себе и отменное самочувствие.