Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Поначалу «Тайфун» оправдывал все ожидания. Вермахт наносил советским войскам ужасающий урон. Шесть советских армий попали в «котлы» под Вязьмой и Брянском. Шестьсот тысяч военнопленных побрели в пеших колоннах на запад, чтобы умереть в немецком тылу [1534] Murray and Millett, War to be Won , 131-3; Glantz and House, When Titans , 78–81. . На второй неделе октября 1941 г. сталинский режим находился на грани краха [1535] J. Barber and M. Harrison, The Soviet Home Front, ig4i-ig4g: A Social and Economic History of the USSR in World War II (London, 1991), 64. . Слухи о том, что коммунистическое руководство бежало из столицы, ненадолго ввергли население Москвы в панику. Однако порядок вскоре был восстановлен. Сталин остался в столице, а генерал Жуков сумел создать еще одну линию обороны. 7 ноября Красная армия, несмотря ни на что, в честь годовщины большевистской революции прошла парадом по Красной площади. Между тем вновь дали о себе знать проблемы со снабжением, преследовавшие вермахт. Еще во время подготовки к «Тайфуну» сосредоточение всей наступательной мощи Германии в одной группе армий повлекло за собой грандиозные сбои в работе транспорта. В сентябре и октябре армейские склады в Гомеле, Рославле, Смоленске и Витебске могли считать, что им повезло, если график подвоза припасов, необходимых для полноценного проведения «Тайфуна», выполнялся хотя бы на две трети [1536] Schiiler, Logistik , 403. . К тому же, несмотря на ужасающие потери Красной армии, вермахт тоже заплатил высокую цену. К середине октября в 4-й танковой дивизии насчитывалось всего 38 машин после катастрофического столкновения с танками Т-34 i-го гвардейского стрелкового корпуса [1537] Glantz and House, When Titans , 80–81. . Немецкие танки перестали быть непобедимыми. Вермахт исчерпал свой запас удачи. В течение двух недель после начала «Тайфуна» 10-я танковая дивизия потеряла 140 из своих 200 танков. Гордость дивизии, лейтенант Вальтер Рубарт, вместе с отрядом солдат лично форсировавший Маас 13 мая 1940 г., погиб 26 октября 1941 г. в жестоком сражении за шоссе Минск – Москва. Четырьмя месяцами ранее на мосту через Березину был убит лейтенант Генрих Ганбауэр, последовавший за Рубартом в тот геройский день на Маасе [1538] Как четко показывается в: К. H.Frieser, Blitzkrieg-Legende: Der Westfeldzug 1940 (Münich, 1996), 208-11, если бы не их отвага, атака на Седан вполне могла бы захлебнуться. . И словно для того, чтобы еще сильнее подчеркнуть контраст с героическим настроем, ощущавшимся в мае 1940 г., 8 октября начались осенние дожди. Через несколько дней весь центральный сектор немецкой армии превратился в непроходимую трясину. К концу октября группа армий «Центр» остановилась в 100 километрах от Москвы.

На протяжении осени масштабных побед вермахта хватало для того, чтобы затушевать нарастающие проблемы в стратегическом положении Германии. На третьей неделе августа 1941 г. Кейтель как глава ОКБ созвал совещание с целью скоординировать планы всех трех родов войск вермахта по производству вооружений. Казалось очевидным, что сухопутная война фактически кончилась. Поэтому ресурсы, прежде предназначавшиеся для армии, можно было передать люфтваффе с тем, чтобы дать отпор возраставшей угрозе со стороны англо-американского воздушного флота [1539] См. дискуссию, прошедшую под председательством Кейтеля 18 августа 1941 г., в: БАМА RW19/177, 222-34. . По иронии судьбы решимость немецкой армии завершить войну к концу 1941 г. лишь способствовала укреплению этой иллюзии. Несмотря на продолжающиеся боевые действия, армейские управления вооружений почти не протестовали против неминуемой смены приоритетов. Однако к октябрю, когда операция «Тайфун» после первых успехов завязла в грязи, немецкая военная экономика начала трещать по швам.

Ситуация с топливом, как уже давно предсказывало военноэкономическое управление вермахта, стремительно приближалась к критической точке. К началу 1942 г. к «полному параличу армии» должна была привести уже не русская грязь, а истощение запасов топлива [1540] БАМА RW19/165, 297, записка военно-экономического управления ОКБ, 24.10.1941. . В итоге, распечатав оперативные резервы вермахта и сократив потребление, армия сумела сохранить мобильность [1541] БАМА RW19/166, 71. . Флот оказался в худшем положении. В ноябре 1941 г. ситуация с мазутом и на итальянском, и на германском флоте описывалась вермахтом как «катастрофическая» [1542] БАМА RW19/166, 2. См. также: W. Meier-Dornberg, Die Olversorgung derKriegsmarine 1999 bis 1949 (Freiburg, 1973), 59–63. . В мае 1941 г. британский Королевский флот потопил линкор «Бисмарк», предпринявший тщетную попытку выйти на атлантические морские линии. К осени весь остальной германский надводный флот уже не выходил в море – не только из-за британцев, но и из-за хронической нехватки топлива [1543] He хватало не только топлива. Непрерывные работы по ремонту крупных кораблей, поврежденных бомбами и торпедами во время их кратких и по большей части неудачных вылазок приводили к нехватке дефицитного пространства на верфях и препятствовали строительству подводных лодок. См.: Rahn, «Strategische Optionen», in Thoss and Volkmann (eds.), Erster Weltkrieg , 236. . При минимальной месячной потребности боевого и торгового флота примерно в 90 тыс. тонн топлива Германия ежемесячно производила всего 52 тыс. тонн, которые дополнялись резервами не более чем в 220 тыс. тонн [1544] БАМА RW19/177, 135-8. . Действия крупных германских боевых кораблей в Атлантике означали удвоение потребления топлива и грозили неминуемым параличом всего судоходства в странах Оси. Как указывало военно-экономическое управление вермахта, «Отсюда следует, что мы просто не можем вести войну одновременно всеми тремя родами войск вермахта» [1545] БАМА RW19/166, 5–6. .