Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

В августе 1941 г. хрупкий консенсус, на котором держалась подготовка к «Барбароссе», развалился. Как мы уже видели, Гальдер всегда считал, что удар в южном направлении, в сторону хлебных полей Украины, отвлечет немцев от достижения главной цели – уничтожения Красной армии на подступах к Москве. Несмотря на то что под Смоленском не прекращались ожесточенные бои, Гальдер по-прежнему стремился сосредоточить все имеющиеся силы на центральном участке с тем, чтобы как можно скорее начать наступление на советскую столицу [1528] Ф. Гальдер. Указ. соч. T. 3. С. 167–302. . Однако в решающие недели августа 1941 г. он был не в состоянии заручиться полной поддержкой ни со стороны группы армий «Центр», ни со стороны Браухича, главнокомандующего армии. После ряда нерешительных споров Гитлер настоял на своем. Вместо подготовки к наступлению на Москву, которое могло начаться не ранее середины сентября, Гитлер 21 августа повернул главные танковые силы группы армий «Центр» на юг, нанеся гигантский хук справа. Этот маневр принес Германии то, что можно считать ее крупнейшей победой на Восточном фронте. После трех недель яростных сражений был окружен Киев, 600 тыс. человек попали в плен и перед немцами открылся путь к полному покорению Донбасса с его тяжелой промышленностью. Возбуждение, вызванное этой победой и окружением Ленинграда, также произошедшим в начале сентября, заставило на время забыть об августовских разногласиях [1529] Kershaw, Hitler: Nemesis, 415-16. . Казалось, что все цели «Барбароссы» все-таки удастся реализовать в течение года. 6 сентября группе армий «Центр» было приказано начать подготовку к удару прямо на советскую столицу, которую, как считали немцы, защищали последние остатки Красной армии [1530] Reinhardt, Moscow , 57–60. .

Две недели до и после начала этой операции, имевшей кодовое название «Тайфун», представляли собой ключевой момент в процессе радикализации нацистского режима. Гитлер сообщал Геббельсу, что вермахт вскоре начнет наступление на Сталинград и на Дон. У Британии в конце концов не останется иного выбора, кроме как пойти на мир. Премьер-министр Черчилль будет отстранен от власти. Британская империя останется в неприкосновенности, но «у Англии <���…> нет будущего в Европе» [1531] Kershaw, Hitler: Nemesis, 416. . Евразийский материк станет вотчиной Германии и будет обеспечивать ее ресурсами, необходимыми ей для того, чтобы стать подлинно глобальной державой. 2 октября в своем обращении к войскам группы армий «Центр» Гитлер не делал секрета из того, что поставлено на карту. Он непосредственно увязывал битву за Москву с борьбой рас. Германия одновременно воевала и с капиталистической Великобританией, и с большевистской Россией. Две эти экономические системы, на первый взгляд разные, в реальности имели принципиальное сходство. Большевизм представлял собой не более чем наихудшую разновидность капитализма. Он порождал нищету и лишения, а «опора этой системы» «в обоих случаях» была «одна и та же: евреи и только евреи!». Наступление на Москву должно было стать «смертельным ударом» по этому архиврагу немецкого народа [1532] Schiiler, Logistik, 400; Kershaw, Hitler: Nemesis, 431. .

Остается неясным, действительно ли именно в октябре 1941 г. Гитлер принял окончательное решение о немедленном уничтожении всего еврейского населения Европы [1533] То, что это произошло в октябре, утверждается в: C. R. Browning, The Origins of the Final Solution: The Evolution of Nazi Jewish Policy. September 1939 – March 1942 (Lincoln, Nebr., 2004), 370–73. Противоположную точку зрения, согласно которой Гитлер принял решение о подготовке к массовым убийствам в августе, но сроки и метод расправ не были окончательно определены, см. в: Jersakin DRZW 9/1. 304–5. . Несомненно то, что эйфория, сопровождавшая победу немцев на Украине, и успехи, достигнутые в первые недели «Тайфуна», совпали с резкой эскалацией антисемитской политики и риторики. 15 октября наконец началась давно ожидавшаяся депортация германских и австрийских евреев. В лесах под Лодзью Эйхман инспектировал сооружение экспериментальной газовой камеры. 17 октября Гитлер развернул перед министром вооружений Фрицем Тодтом и гауляйтером Фрицем Заукелем широкую картину будущего, уготованного покоренному востоку. С проживавшими там славянами следовало поступить как с «краснокожими индейцами» ( Indianer ). Полезные будут оставлены. Население городов надо будет уморить голодом. Все деструктивные еврейские элементы необходимо немедленно уничтожить. В данном случае Гитлер не говорил об умерщвлении газом, а адресатами его непосредственных угроз стали только «деструктивные еврейские элементы». Но с учетом убийств, уже совершенных айнзатцгруппами, а также смерти миллионов советских военнопленных от голода и предполагаемой убыли населения в результате выполнения «Плана голода», сомнительно, чтобы следовало придавать какое-то значение подобным мелочам. Вне зависимости от того, был ли у Гейдриха уже разработан конкретный и четкий план по уничтожению сравнительно малочисленных еврейских общин Западной Европы, Третий рейх уже приступил к программе многомиллионных убийств, имевших своей целью ни много ни мало как демографическое переустройство Восточной Европы.