Константин Кудиевский - Горькие туманы Атлантики

В прошлом Черчилль дважды был военно-морским министром, и моряки о тех временах вспоминали с грустью. Заботами флота интересовался мало, занимаясь больше политикой. И сейчас, будучи премьером, по-прежнему игнорировал нужды флота. Прежде всего в авиации.

Казалось бы, ясно, что авиация стала едва ли не самым грозным оружием не только на суше, но и на море. Она способна наносить удары по кораблям и подводным лодкам, по базам, береговой обороне, по тылам и коммуникациям. И в то же время защищать флот от самолетов противника. Но в британском флоте авиации не хватало, она была сосредоточена в военно-воздушных силах, которые с флотом взаимодействовали плохо и неохотно. Именно это позволило немецкой эскадре прорваться из Бреста, а японским торпедоносцам потопить линейный корабль «Принц оф Уэллс» и линейный крейсер «Рипалс», что ускорило падение Сингапура. Но разве после этого Черчилль сделал выводы? Изменил что-либо?

Вот и конвой отправился в путь без прикрытия с воздуха. А британские военно-воздушные силы в это время, вместо того чтобы сокрушать врага, совершают налеты на германские города, где убивают детей и женщин. Разве для этого создана авиация? Без нее, с одними кораблями, ныне невозможно господствовать на море, а без такого господства Англия потеряет имперские владения, превратится во второстепенную державу. Это ясно даже последнему лейтенанту, и только Уинстон не хочет понять положение дел.

Что ожидает конвой впереди? Указания первого морского лорда путаны и противоречивы. Главная задача кораблей прикрытия — благополучно провести транспорты. Благополучно — это значит, если хотя бы половина транспортов достигнет России. Половина — и Черчилль, и руководители адмиралтейства считают, что в этом случае посылка конвоя себя оправдает.

Крейсерской эскадре предписывалось находиться вблизи конвоя, однако вне видимости его, и сопровождать до Медвежьего, лишь в случае крайней необходимости — и к востоку от острова, но не восточнее двадцать пятого меридиана. Считалось, что в этом районе ответственность за безопасность конвоя от атак надводных кораблей несут английские и советские подводные лодки. Но разве лодкам такая задача под силу?

Адмиралтейство не исключало возможности после Медвежьего рассеять конвой, чтобы суда продолжали плавание поодиночке. Такое решение, по мнению Гамильтона, было бы смерти подобно. Транспорты вооружены лишь легкими пушками и автоматами. Когда они вместе, это все-таки огневая мощь, позволяющая если и не сражаться с надводными кораблями, то хотя бы отбиваться от самолетов и лодок. А в одиночестве транспорт почти беззащитен, его судьба зависит, по сути, от везения и стечения обстоятельств.

Была и еще одна сторона вопроса, которая не давала покоя контр-адмиралу. В Норвегии находились крупные германские корабли во главе с линкором «Тирпиц». Это был вражеский меч, постоянно занесенный над Северной Атлантикой. Рано или поздно с «Тирпицем» надо было кончать, и конвой мог послужить соблазнительной приманкой для немцев: имелись основания предполагать, что германские корабли выйдут на перехват конвоя. Разве можно упустить такой шанс?

Картины возможной битвы отчетливо виделись Гамильтону. Его крейсеры могли бы ввязаться в бой и затем, отходя, навести врага на линкоры и авианосец адмирала Тови, которые и решили бы исход сражения. Иными словами, сыграть роль авангарда адмирала Битти в Ютландском бою. Кстати, с этой целью и транспорты могли б изменить на какое-то время курс. А если бы немцы не попались на удочку, что тоже вполне вероятно, он, Гамильтон, бросил бы в торпедную атаку миноносцы. А на обратном пути германской эскадры попытали бы счастья союзные подводные лодки. Пусть «Тирпиц» даже уцелел бы, он наверняка потом отсиживался бы в базе: после потери «Бисмарка» Гитлер дорожил новейшими кораблями и выпускал их в море весьма неохотно. Таким образом, любой исход встречи с немцами в океане принес бы определенный успех.

Указания адмиралтейства на сей счет изобиловали предостережениями, оговорками, запретами, и Гамильтон не имел ясного представления, что же ему дозволено в случае встречи с «Тирпицем». Он знал, что планы адмирала Тови тоже отвергнуты. Все это мотивировалось главной задачей — проводкой конвоя. Но как можно выполнить операцию, избегая боя? Видимо, адмиралтейство попросту боялось потерь своих боевых кораблей. Что ж, потопление «Бисмарка» тоже обошлось англичанам недешево, но цель оправдала себя. А тот, кто боится потерь, не способен выиграть битву.