Вадим Белов - Лицо войны [Современная орфография]

— А что на их границе, ваше б-дие… стена или что?.. — снова раздался вопрос…

— Нет… река…

— То-то река… опять-же переправляться придется… куда в такую темень, ежели мосты австрийцы пожгли… оно, конечно, до рассвету не двое суток… дождемся!..

Сормин сплюнул и переложил винтовку на другое плечо…

В эту минуту впереди замелькали белые огоньки фонарей…

— Стой… — протяжно передавали откуда-то справа…

Люди остановились…

— Что за оказия!? — спросил вполголоса, как-бы сам себя Сормин, и тотчас же ответил тоже сам себе:

— Должно та самая река и есть… переправы ищут…

Он присел на кочку, достал обрывок газеты, скрутил цыгарку и, осторожно чиркнув в рукаве спичку, закурил.

Лицо его, изредка освещаемое вспышками, тщательно скрываемой цыгарки, было также равнодушно и безмятежно, как всегда.

Не было заметно ни усталости, ни желанья уснуть, наконец, просто лечь отдохнуть!..

Между тем, впереди и справа суетились и хлопотали на топком берегу узенькой, но вязкой речки.

Она протекала на опушке леса и густые кусты спускались прямо в воду.

А вода казалась черной и бездонно глубокой, — она двигалась медленно, одной неподвижной, темной и гладкой массой…

На берегу копошились люди.

Мост был сожжен…

Из темной глади холодной воды торчали короткие, обгорелые обрубки спаленных свай, кое-где между ними еще держались куски дерева почерневшие и обуглившиеся…

У самой воды шевелились фигуры людей, как муравьи со всех сторон таскали что-то и, кто был здесь солдат, кто офицер, разобрать было невозможно… Все делали одно важное дело, все знали, кому что следовало исполнить и в суете этих темных силуэтов не было ничего сумбурного или беспорядочного…

Сормин уже давно докурил свою цыгарку и мы с ним тоже приблизились к берегу.

— Топкая она, ваше б-дие… — задумчиво произнес он… — а то нешто с ней стали возиться да мосты строить… перейтить бы ее в брод и все тут, а то нет… увязнешь…

Гулко стучали в ночном мраке топоры, громадные деревья, шурша ветвями, со стоном падали на землю, и солдаты, быстро отрубив сучья, волокли их к воде…

Надо было спешить, так как рассвет близился …

Небо уже стало светлеть, из мрака выступили темные стволы дерев, воздух стал как будто еще холоднее и сырее.

Начало моста около этого берега уже кое-как наладили, положив срубленные деревья на оставшиеся обрубки свай, и закрепив их, на этой утлой деревянной настилке копошилось человек пятнадцать солдат и между ними Сормин, покинувший меня, чтобы лично принять участие в кипевшей работе…

Я видел, при робком свете едва забрезжившего востока, его коренастую фигуру, мелькавшую здесь и там, слышал его голос, дававший советы и поощрявший работающих, и я совсем не заметил, как из этой каши людей, копошившихся над водой, отделился один и без крика, без стона упал в темное ее зеркало…

Я услышал только возгласы солдат и, оглянувшись, увидел широкие круги, расходившиеся на реке… Кто-то упал, было ясно…

Топкая, хотя и не глубокая, река мигом поглотила упавшего и только пошли пузыри, да взбаламутилась поверхность, холодная и спокойная.

И не прошло одной минуты после паденья человека, как все стоявшие на берегу увидели какого-то солдата, осторожно сползавшего к воде по свае без шинели и сапог, очевидно успевшего подготовиться и обдумать свой поступок.

Вглядываясь в фигуру спускавшегося солдата, я узнал Сормина, веселого рыжего Сормина, только что толковавшего о топкости реки…

— Кто упал, кто упал?.. — между тем спрашивали друг друга стоявшие на берегу.

— Его бл-дие полуротный шестой роты… посклизнулись, верно.

— А это кто лезет… — взволнованно спрашивал батальонный.

— Это ефрейтор Сормин, ваше в-дие, так что он хороший малец… Ваше в-дие…

— Да, ведь, тут топко, тут страшно топко… поручик все равно уже погиб… назад Сормин, назад… — кричал полковник, махая Сормину рукой…

— Так что он от топкости свой манер знает… — попробовал заметить солдатик, но его никто не слушал…

— Назад, назад… — кричали все.

Сормин уже был в воде; наклонившись и увязнув уже по пояс в тине, он делал неимоверные усилия, чтобы вытащить что-то одной рукой, держась другой за сваю…

Из-под воды внезапно показалась голова поручика, вся покрытая тиной, с мертвенно-бледным лицом…

— Держите его, держите, братцы, — кричал Сормин, и десятки солдатских рук протянулись, готовые вытащить из трясины офицера…