Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

— Что с Галочкой? С доченькой моей… что?!

Тарас молча провел ее в комнату, и плачущие мать и ребенок, очутились друг у друга в объятиях… А потом состоялся тяжелый разговор и Тарас, как на духу, рассказал ей, что произошло. Едва он закончил, как женщина опустилась перед ним на колени, выражая благодарность за спасение своего ребенка. Вот так Тарас и познакомился с Владой. Она жила одна, без мужа, с дочерью Галочкой.

— Уезжайте отсюда! — посоветовал Дзюба. — Есть куда?

— Некуда, — вздохнула Влада, — никого у нас нет…

— Ну тогда не высовывайтесь, — приказал Тарас, — сюда они больше не сунутся, я вас прикрою! — потом помялся и, осмелев, впервые в жизни попросил у новой знакомой номер телефона.

Когда Дзюба появился на базе, заместитель командира батальона Григорий Лихомет озабоченно спросил:

— Шкирка бачив?

Тарас пожал плечами.

— Ни… не знаю… не бачив!

Григорий с удивлением взглянул на него и поинтересовался:

— Слухай, Дзюба, вы же с ним все время вместе шарашились.

— Ну шарашились, а сегодня пути разошлись. Я себе бабу гарную нашел, а где он, не знаю! Позиции сепаратов рядом… а вдруг…

Григорий, удовлетворившись таким объяснением, покачал головой и пошел прочь. «Господи, пронесло!», — перекрестился Тарас и вытер со лба капли пота.

Через 4 дня были вооруженные столкновения с ополченцами в районе поселка Металлист Луганской области. Тарас не хотел убивать, поэтому старался стрелять поверх голов, не целясь. В этом бою были захвачены 5 повстанцев. Их привезли на базу батальона «Айдар». Как встретили пленных, Тарас даже вспоминать не хотел и подумал про себя, что лучше уж застрелиться, чем попасть в лапы айдаровцев. Если бы он воевал на стороне ополченцев, так и поступил бы, но дело в том что при любых, даже самых страшных обстоятельствах, человек цепляется за жизнь, пытаясь вывернуться из леденящих когтистых лап смерти.

Пару дней спустя, Дзюба нес вахту, охраняя пленных. Глядеть на замордованных людей он был не в состоянии. Около 8 часов вечера, Тарас перешагнул порог комнаты, где держали пленных, чтобы дать им воду. Он старался не смотреть в сторону избитых повстанцев и, поставив на пол котелок с водой, развернулся было, чтобы уйти… как… вдруг… услышал тихое: «Тара!». Тарас вздрогнул… так называл его лишь один человек…

Дзюба обернулся, обшарил взглядом тех, кто находился в камере и… уставился на пленного, которого с первого взгляда узнать не смог…

— Нет… не может быть… Костик… Комиссаров?!

На избитом, покрытом кровавой коркой, лице Константина жили только глаза, такие же голубые, но подернутые пеленой страданий, которые ему пришлось вынести. Пленный едва кивнул и разлепил разбитые губы:

— Я…

Тарас, не находя от потрясения слов, уставился на друга, которого не видел уже пару лет. В конце концов, с большим трудом взяв себя в руки, опустился перед ним на колени и спросил:

— Костя… откуда ты?

— Из Воронежа, — последовал ответ и на измученном лице промелькнуло подобие улыбки, — рад тебя видеть…

Тут по полу загрохотали тяжелые ботинки, и Тарас как ошпаренный, вскочил и кинулся из комнаты… вовремя. Едва дыша, он захлопнул за собой дверь и очутился нос к носу с ротным Андреем Омельчаком.

— Ну що стрепенувся? Непорядок?

Тарас с трудом проглотил слюну и отрицательно покачал головой.

— Так ти мову, что-ли, проковтнув? Виглядаеш як чертив побачив!

— Ни… просто задумався! — прохрипел он.

— Ну ладно… очей з них не спускаючи, головою видповидаеш! — строго приказал ротный. — Завтра трьох пустимо, нахрин, в витрата. Якщо хочеш повправлятися, можу поставити тебе в розстрильну бригаду.

Тарас кивнул, а сам лихорадочно думал, как помочь Константину. Впереди была ночь, те несколько часов, которые могли круто изменить их судьбу. Еще час Тарас размышлял над тем, как спасти друга. Он уважал, любил его и вспомнил всё хорошее, связанное с их давней дружбой. Наконец, Тарас принял решение — они уйдут отсюда вместе! В час ночи, с замиранием сердца, он проскользнул к заветной двери. К счастью, ночное дежурство нес один, без напарника. Тихо повернул ключ в замке и шепотом позвал:

— Костя…

Пленные зашевелились…

— Комиссаров… — позвал он еще раз.

— Тара… помоги подняться, — так же шепотом отозвался Константин.

Тарас бесшумно подошел к другу, поднял его и подставил Косте свое плечо.

— А как остальные? — спросил друг, оглядывая своих товарищей — четверых оставшихся ополченцев. — Пусть идут вместе с нами… ладно?