Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

Тарас тяжело вздохнул и выдохнул:

— Хорошо, пусть идут… — и они все вместе вышли из камеры…

Им удалось без происшествий покинуть территорию базы. Дзюба хорошо ориентировался на местности и вывел спасенных им людей, прямо на позиции повстанцев. После передачи Константина и других ополченцев в руки медиков, Тарас надолго застрял в штабе сепаратистов, где подробно рассказал всё, что знал о карательном батальоне «Айдар».

Позже, посетив Константина в больнице, узнал, что тот приехал в Украину добровольцем, воевать за Донбасс. И тогда Тарас подумал: «Костик- русский, приехал сюда украинцев защищать, а я — украинец, пошел их убивать!». На следующий день, в рядах сопротивления появился новый боец с позывным «Тара».

Задрюченная машинка репортеров с визгом остановилась перед щитом со стелой, на котором красовались огромные буквы, собранные в одно слово «Донецьк». Впереди был блокпост и несколько автомобилей, проверяемых вооруженными людьми. Они были непохожи на регулярную украинскую армию, с бойцами которой журналистам пришлось столкнуться при выезде из Киева. Подошла очередь и «фольксвагена». В окно постучал немолодой дядька в куртке, с лицом, закрытым маской, и оружием в руках. Назар опустил стекло.

— Предъявите, пожалуйста, документы, — вежливо попросил сепаратист — житель Донбасса, прозванный так за нежелание жить под властью нацистской хунты.

Он говорил на русском языке. Дверь микроавтобуса открылась, и Лиза оказалась рядом с дончаниным.

— Здравствуйте! Мы из Германии, немецкие журналисты. Вот наши документы. С нами еще едет женщина в Докучаевск. Там в больнице находятся ее раненые родственники.

Боец внимательно изучил паспорта и журналистские удостоверения и, доброжелательно взглянув на Лиз, спросил:

— Вы в Донецк?

— Нет, дальше в Горловку, там живет мой знакомый. Хотим вот собрать материалы по ситуации в Донбассе. У нас в Германии эти события почти не освещаются…

— Честно говоря, я этого не понимаю, — покачал головой ополченец и вручил документы со словами: — Сейчас стреляют сильно! Особенно интенсивно обстреливают Киевский и Октябрьский районы. Поосторожней там!

— Мы что-то должны вам заплатить? — рядом с Лизой и патрульным материализовался Антон.

Ополченец недоуменно посмотрел на него и пожал плечами.

— Странный вопрос… нет, конечно!

— ОК! А вот на выезде из Киева украинские силовики взяли с нас деньги…

— Я вам так скажу: украинец украинцу рознь! Здесь у нас русские украинцы живут!

— Как вы сказали? Русские украинцы? Интересное определение!

— Лиза, Антон, залезайте в машину, — высунулся наружу Назар, — поехали с богом! Не стоит задерживать проверку! — и махнул ополченцу на прощание рукой.

Тот в ответ сделал прощальный жест, не выпуская автомат из натруженных рук.

Дневник: «Апрель 2014 года. Въехали в Донецк — фронтовую зону…».

Журналисты с любопытством глазели по сторонам, но по мере продвижения вглубь многострадального и героического города любопытство стало сменяться негодованием и гневом. Мимо запыленных окон проплывали уничтоженные дома и церкви; валяющиеся на земле и смятые взрывами украинских снарядов кресты с куполов разрушенных храмов; в ужасных пробоинах остановки общественного транспорта; срезанные снарядами стволы деревьев; сожженные остовы автомобилей; баррикады из шин, металлических лестниц и мебели; редкие фигуры прохожих и, на вздыбившемся расплавленном асфальте, нацарапанное детской рукой слово «МИР»… Где-то в отдалении слышались отголоски орудийных залпов.

— Господи… — пробормотала Марьяна, — чего же они тут натворили, ироды!

— Это еще ничего, — сурово ответил Наз, — думаю, на окраинах обстановка намного страшней! Лиза, — окликнул он Элизабет, — посмотри адрес Светланы Онопко. Какой район? Улица?

Лиз открыла записную книжку и перелистала странички.

— Киевский район… улица Маркова, — она подняла голову и добавила: — Ополченец сказал, что это один из самых опасных районов!

— Ну что делать… вол ков бояться в лес не ходить, — вздохнул Назар, — поехали, — и добавил, обращаясь к Марьяне: — А потом в Докучаевск, Марьяна Петровна.

Попутчица улыбнулась.

— Спасибо, сынок… большое вам всем спасибо, ребятки, и низкий поклон. После войны жду в гости. Встречу, как самых дорогих гостей. Вы стали мне родными… — тут она прикрыла глаза рукой и заплакала…