Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

— Что за паразит ворота ломает? Обед у нас, читать, что ли, разучился? — в створке открылось маленькое окошечко и появился любопытный глаз.

— Я, батюшка мой, позже не могу! Меня президент американский на встрече ждет! А перед встречей, с тобой, Господи, поговорить хочу, посоветоваться надо! — оживился старец.

— Кто такой? — произнес суровый голос.

— Филабред я, любезный, с Незалежной транзитом в Америку еду…

За воротами задумались.

— Филабред… Филабред… Али ты новый русский, али старый еврей, али депутат какой? Так… Патриарха я знаю… Папу Римского знаю… Филабреда… не знаю!

— Да как же не знаешь, батюшка? Ведь орден у меня есть! Помнишь?

— Не помню! — «рассердился» голос, и окошечко с треском захлопнулось.

— Вот оглоеды! — возмутился старец. — И чем они только тут занимаются?! — и снова, с утроенной силой заколотил в створки ворот.

За оградой сначала послышался шепот, потом окошечко вновь с треском распахнулось, и тот же голос громогласно гаркнул:

— Уймись, оглашенный, чего тебе надобно?!

— Оружия нам, Господи, надо! Скажи американскому президенту, чтобы дал, а то просим… просим, ан не дает пока! Может, ты на него повлияешь?

За воротами помолчали, затем в недоумении спросили:

— Что за бред, Филабред?! Какое оружие? Никак про заповедь «не убивай» позабыл?! Назови сначала пароль, потом говорить будем!

«Вот мать честная, — растерялся раскольник, — а пароль-то я не знаю!», — но решил попробовать и с воодушевлением воскликнул:

— Слава Украине! Героям Слава!

— Пароль неверный!

Гость сделал еще одну попытку.

— Да здравствует США! Окама — герой!

— Э… тебе не сюда, борода! Тебе вниз нужно… в американский отдел!

— Да нет же, мне с тобой поговорить надо! Я же Патриарх Киевский, а не американский! — в отчаянии воскликнул неудачник, но бесстрастный голос произнес:

— Третья попытка… три неверных ответа и отправишься на нижний уровень, в отделение под названием «АД», там решат все твои вопросы!

Патриарх задумался.

— Евросоюзу хвала! Муркель — наша мать!

За оградой засмеялись.

— И куда лезет этот древний пентюх? Пароль не знает! Заповеди, паразит, не читал! Не будет тебе моего божьего благословения, так и знай! А сейчас, отправляйся-ка ты вниз… там тебя уже давно ждут… будешь вместе с другими иродами новый пароль учить: «Слава России! Путин — миротворец!».

Над Донбассом стоял людской стон! Каменными руинами громоздились церкви, уничтоженные украинскими военными, между прочим, верующими! Несчастные прихожане, как могли, пытались отстоять свою веру и храмы от посягательств бандеровских группировок, которыми руководил Патриарх Филабред. От рук бандитов «Правого сектора» погибали верующие и священники. Битва шла не на жизнь, а на смерть… за Веру, Надежду, Любовь…

Под напором разгоряченных тел дверь затрещала. Раздался женский крик: «Не надо! Не ломайте!» и внезапно умолк, словно захлебнувшись… Вслед за другими боевиками Тарас вломился в чужую хату, огляделся по сторонам и почувствовал себя не в своей тарелке. Он представил себя на месте несчастных хозяев и подумал, как бы сам отреагировал, если бы кто-нибудь вот так же бесцеремонно вторгся в его жилище, стал мародерствовать и истязать его семью. В хате творился беспредел! Между тем, односельчанин Опанас уже вытаскивал за волосы хозяина, которого волок по полу, словно мешок картошки. Он швырнул мужчину на середину комнаты. Тот пытался прикрыть лицо руками и, едва слышно, шептал:

— Не нужно, прошу вас, не бейте!

— Ни… треба сука, сепаратист вошивий, треба!

Первый удар ногой, обутой в тяжелый ботинок, пришелся прямо в лицо несчастного, что-то хрустнуло, и челюсть безвольно опустилась на грудь, прямо на рубашку побежал алый ручеек. Еще удар в живот, в грудь, по почкам, в голову… В комнате дико кричала женщина, через какое-то мгновение крик перешел в визг и внезапно умолк…

Дзюба закрыл глаза, более видеть происходящее он уже был не в состоянии.

— Тарас… давай сюди… вяжи руки цией твари! — Опанас обернулся и кинул товарищу веревку.

Веревка шлепнулась у ног Тараса, который стоял на пороге хаты, как парализованный. Это было его первое участие в карательной операции по уничтожению мирных жителей Донбасса.

— Твою же мать! — обозлился Шкирко. — Що застиг, як статуя?! Особливе запрошення потрибно?! Вяжи руки и тягни гадениша в машину, а я подивлюся, що тут взяти можна… Ну… — добавил он угрожающе и сделал шаг навстречу Дзюбе.