Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Ле отправился в путь вместе с несколькими делегатами из приморского района. Они шли днем, короткими переходами, по маршруту, разработанному самим Парткомом. Ле даже не предполагал, что революционное движение достигло такого размаха, оно охватило огромный район — от равнины до горных провинций Бакнинь и Бакзянг. И всюду, где бы они ни проходили, они видели Комитеты освобождения, вооруженные отряды самообороны, курсы по ликвидации неграмотности. Атмосфера подготовки ко всеобщему восстанию ощущалась настолько явственно, что казалось, достаточно искры, и вся страна вспыхнет огнем!

Когда им сообщали сводки о международном положении, Ле терял терпение. Он чувствовал, что близится час, когда решится судьба его народа. Прибыв на пункт связи, он первым делом шел просить ответственных товарищей, чтобы их не задержали ни одного дня, немедленно выделили связного и отправили дальше. В Тхайнгуене они увидели свежую ханойскую газету, в которой прочли сообщение о боях в Маньчжурии, о разгроме Квантунской армии советскими войсками. Ле в ближайшем пункте связи потребовал, чтобы им разрешили идти и ночью, но товарищи, ответственные за пост, возражали, и ему пришлось подчиниться. Всю ночь до рассвета он не сомкнул глаз. На следующий день пошел дождь, но Ле настоял, чтобы они вышли в путь. Шли под дождем, пробираясь через леса в предгорьях Тамдао, карабкались по кручам, переходили вброд ручьи, познакомились со знаменитыми лесными пиявками, промаялись целый день и только поздно вечером добрались наконец до следующего поста. Здесь царила совсем особая атмосфера — в этих краях народ давно уже чувствовал себя полновластным хозяином и привык жить по-новому. Проводники, вооруженные, как положено, винтовками, присоединились к делегатам. В доме на сваях, куда Ле с друзьями зашли отдохнуть с дороги, все, от стариков до детей, называли их «товарищами» так, будто это совсем обычное слово, их окружили заботой. В селах парни, вооруженные кремневыми ружьями, деловито расхаживали по улицам. На одном из постов они встретились с делегацией женщин, интеллигенции и общественных деятелей столицы. Была здесь также и делегация Демократической партии, которая прибыла немного раньше. Пост охраняло целое отделение партизан, вооруженных автоматами неизвестной системы, которые вызвали всеобщее восхищение.

После еды делегаты — а их было более двух десятков, — сели послушать новости. Партизаны и работники поста рассказали про бой с японцами как раз там, где только что проходили делегаты, и про сражение на горе Тамдао. Были захвачены в плен французские эмигранты, среди них оказались два профессора, оба перешли потом в военную зону, выяснилось, что они люди прогрессивных взглядов. Потом кто-то принялся рассказывать о том, как на этот пост прибыли делегаты Национального Конгресса. Они остановились в посту по пути «туда». Говорят, «там» есть даже свой аэродром, будто Армия Освобождения располагает оружием новых образцов… Однако, когда нетерпеливые слушатели спрашивали партизан, сколько им еще предстоит добираться «туда», те только пожимали плечами и хором отвечали: «Не знаем».

На этом посту Ле встретил друзей, с которыми вместе сидел в тюрьме, — Дыка и Туэ. Те, конечно, очень обрадовались встрече, но рассказывали о себе осторожно, памятуя правила конспирации. Впрочем, Ле догадывался, что оба они имеют отношение к руководству восстанием в столице. Все давно уже ушли спать, а они втроем продолжали сидеть у очага и разговаривали вполголоса. На улице монотонно шумел дождь.

— Боюсь, ребята, как бы мы не опоздали. Видите, что делается!

— Я слышал, ты в военной зоне Донгчиеу. У вас там порядок. А я волнуюсь: что в Ханое делается?

— Да, в Ханое организовать восстание не так-то просто! Одних солдат охраны порядка не меньше семи-восьми сотен. Да японцев несколько тысяч!

— Если в Ханое удастся поднять восстание — считай, дело сделано! Как вы там, справитесь своими силами?

— Винтовок мало, всего несколько десятков, зато люди полны энтузиазма! Я уж не говорю о пригородах — в самом Ханое на каждом заводе своя организация!

— Ох, боюсь, мы и «туда» опоздаем, и назад не поспеем вернуться. Будем тогда локти кусать!

— Да, если японцы слетят, а наши замешкаются — считайте, что момент упущен!

Около полуночи в лесу замелькали факелы, и вскоре во дворе послышались возбужденные голоса. Ле еще не спал и, услышав шум, вышел во двор. Следом за ним выскочили Дык и Туэ.