Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Голос профессора Чана задрожал, лицо побледнело.

— Да, у нас тоже есть сведения о том, что союзники намереваются ввести свои войска, чтобы разоружить японцев, — ответил спокойно Ким. — Но, господин Чан, стране грозит еще более серьезная катастрофа, если ко времени прихода союзных войск у нас по-прежнему будет сидеть на троне Бао Дай и страной будет править ваше правительство, а в руках народа не окажется оружия и он пальцем не сможет шевельнуть в свою защиту! Ведь при этих условиях, наша полурабская страна будет окончательно порабощена. Либо новые хозяева сменят японцев, либо следом за союзниками придут французы и сразу же возродят свой аппарат власти. Ваше правительство и в том и в другом случае будет распущено, а если они и согласятся его оставить, то оно будет таким же марионеточным, каким является сейчас. Точно так же и император Бао Дай. Счастье еще, что у нас в стране есть Вьетминь! Когда союзники появятся на нашей земле, им придется разговаривать с революционным правительством, пользующимся поддержкой народа. Такое правительство сумеет возглавить народ в борьбе за подлинную свободу. К тому же это отнюдь не зависит от нас с вами или от чьего-либо желания. Народ наш так долго испытывал страдания, что никто уже не хочет больше этого терпеть! Пока мы с вами ведем здесь переговоры, по всей стране нарастает революция!

Голос Кима сделался твердым, лицо приняло необычно серьезное выражение. Профессор смотрел на молодого человека, слушал его, то бледнея, то покрываясь румянцем, и, чувствуя, что недооценил его, вдруг утратил все свое высокомерие.

— Вы, вероятно, не поняли меня, не уловили скрытого смысла, который заключен в предложениях императора и премьер-министра, — пояснил он. — Весь вопрос в том, как противостоять союзникам. Если бы в страну вошла армия Советской России, мы бы, не задумываясь, уступили вам бразды правления. Мы отнюдь не цепляемся за власть. Но в данном случае речь идет о войсках Англии, Соединенных Штатов и чанкайшистского Китая. А вы знаете, как на них действует революция, особенно если она красного цвета. Пожалуйста, берите власть на местах, в сельских районах! Но в городах оставьте все как есть. Оставьте наше правительство. Вы можете для вида войти в него, чтобы дезориентировать союзников! Это правительство может провести кое-какие реформы, но главное, в него должны войти видные лица, тогда союзники дадут ему возможность спокойно существовать. В противном случае они просто распустят его и станут хозяйничать в стране, опираясь на оккупационные войска.

Ким покачал головой:

— Послушать вас, профессор, — и англо-американские империалисты, эти старые лисы, веками господствовавшие в колониях, представляются детьми, которых ничего не стоит провести. Неужели вы серьезно верите, что достаточно ввести в правительство нескольких видных деятелей, и мы сможем делать все, что нам вздумается! Простите, я буду говорить откровенно. Возможно, вы и ваши коллеги, согласившиеся на участие в правительстве, которое японцы разрешили создать Бао Даю, действительно хотите действовать на благо родины. Но разве вы не видите, что, по существу, вам отведена роль японских марионеток? А некоторые из вас — добровольные слуги фашистов. Люди умирают с голоду, а ваше так называемое правительство издает приказ отбирать рис в пользу японцев! Японцы рубят головы, расстреливают, бросают в тюрьмы ваших соотечественников, они бесчинствуют даже здесь, в Ханое, а вы объявляете страну независимой и призываете сотрудничать с японцами! Неужели вы не видите, что ваше правительство способствует врагам своей страны, предает родину? И вы хотите, чтобы это правительство существовало и дальше, чтобы оно служило марионеткой теперь уже для союзников, которые намереваются оккупировать страну и будут всеми средствами стараться удержаться здесь, чтобы выкачивать из этой истерзанной, истощенной страны ее богатства, и, конечно же, они постараются подавить революционное движение народа, а ваше правительство будет послушно выполнять все требования оккупантов и твердить, что страна «независима»! Не выйдет! Если вы действительно понимаете, какая сейчас обстановка сложилась, то вы должны сами уйти со сцены, уступить место революционной власти и не дожидаться, чтобы народ свергнул вас и привлек к ответу за все.

Ким говорил по-прежнему спокойно, но голос его постепенно становился тверже, каждая фраза падала, как удар молота. Профессор молча слушал его, побледнев от волнения.