Нгуен Динь Тхи - Разгневанная река

Одному из бойцов отряда в поселке Нгай случалось бывать в доме атамана Туи. Куен попросила его нарисовать план дома, тот долго возился, а когда кончил рисовать, никто не понял, где же все-таки вход, а где выход. И тут парень взмолился: лучше уж он просто покажет дорогу. Однако Куен не разрешила ему идти, опасаясь, что его лицо знакомо Туи.

И вот однажды в полдень Куен, взяв с собой Бая и еще двух парней из отряда самообороны, отправилась к дому бандита. Все постарались одеться поприличнее: мужчины в длинных шароварах, в тюрбанах, Куен в чистом крестьянском платье, голову покрыла ноном. Дом Туи стоял на вершине невысокого холма. Часов в двенадцать путники вошли во двор.

— Нам хозяин нужен, есть одно дельце, — сказал Бай невестке Туй, которая вышла навстречу.

Не дожидаясь, пока та доложит, Куен с мужчинами прошла прямо в дом. Атаман в это время отдыхал после сытного обеда и обильных возлияний. Сын пригласил гостей присесть, предложил чаю, а сам пошел будить отца.

— Отец, вставай, к тебе пришли!

Атаман проснулся и, заглянув в гостиную, недоверчиво оглядел незнакомых людей. Потом с трудом поднялся с топчана и сел, большой и грузный.

— Ну, что у вас за дело?

Бай молча выхватил из кобуры револьвер. Атаман бросился было к винтовке, но в это время раздался громкий окрик Куен:

— Назад, Туи! Мы бойцы Вьетминя!

Бандит бессильно опустился на топчан. Куен развернула алое золотозвездное полотнище и твердо произнесла:

— Сегодня наша революционная организация будет судить тебя.

Туи побледнел:

— Смилуйтесь, не дайте безвременно погибнуть человеку!

— А ты забыл, что сам творил? Замолчи лучше, не то я размозжу тебе башку!

Спутники Куен достали веревку, связали атаману руки за спиной, а заодно связали и его сына.

— Шагайте!

Обоих вывели из дома и повели по полуденному зною, через холмы, к старой кумирне, что стояла под огромной развесистой сосной.

— На колени! — приказал Бай, когда они остановились перед кумирней.

На атамана страшно было смотреть. Бледный как полотно, он дрожал с головы до ног. Даже сейчас, когда стоял на коленях, этот верзила был по грудь бойцам-дружинникам.

Куен развернула лист и стала зачитывать список злодеяний, совершенных бандитом. Голова атамана опускалась все ниже и ниже, наконец он бессильно рухнул на землю.

Бай дважды выстрелил. Огромное тело Туи дернулось и застыло. Сына развязали и отпустили. А Куен со своими соратниками свернула на тропинку и исчезла в лесу.

На следующий день Куен узнала, что атаман не был убит. Когда они ушли, сын привел родных, те унесли Туи домой и теперь выхаживают его. Но слух о казни атамана уже разнесся, и результат был налицо: во многих селах грабители стали возвращать награбленное односельчанам с обещаниями, что подобное не повторится. Всюду только и говорили о том, как руководительница группы Вьетминя судила атамана Туи.

Наконец настал день, на который назначили захват склада у переправы Бинь. Сотни шахтеров из Даокхе возглавили многотысячную демонстрацию. Когда вооруженная палками и копьями огромная толпа, над которой пламенело красное знамя Вьетминя, подошла к воротам склада и потребовала открыть двери, ни один из часовых не осмелился воспротивиться. Посты, расположенные в радиусе около двух километров от склада, даже не подали признаков жизни. На этот раз бойцы отрядов самообороны организовали раздачу риса: люди подходили по очереди к дверям склада и, получив свою долю, удалялись. Раздача риса продолжалась до темноты. Прослышав о дележе, люди приходили за десятки километров, они тянулись отовсюду, точно к живительному источнику. Многие, получив рис, не могли сдержать слез. У некоторых женщин не во что было насыпать рис, тогда они решили дождаться, пока не стемнеет, снять шаровары и использовать их как мешок. Насыпав в эти «мешки» рис, они взваливали их на плечо и несли в темноте домой бесценную ношу. Было уже десять часов, а народ все стекался к складу, освещая факелами дорогу в непроглядной ночной темени…

Совещание партийных работников состоялось в начале лета и шло двое суток подряд. От зари до поздней ночи сидели участники совещания — их было человек десять — в небольшом кирпичном доме, построенном на берегу реки, обливаясь потом и непрестанно обмахиваясь веерами. После того как Ле прочел решение ЦК о создании боевых опорных баз, настроение у всех поднялось. Товарищи предложили тут же создать свою опорную базу в районах Иенты и Донгчиеу, а позднее подключить и районы побережья. Зазвучали названия гор, рек, городов, которые не раз уже фигурировали в истории страны, — Фалай, Ванкиеп, Батьданг, Тилинь, Куангиен… Ле считал, что торопиться не следует, нужно прежде всего дождаться решения ЦК, но почти все участники совещания считали вопрос о создании военной базы у них в районе делом решенным и перешли к обсуждению практических вопросов: организация вооруженной пропаганды, усиление демонстраций с целью захвата складов риса, пополнение оружия, создание партизанских отрядов, агитация среди солдат, брошенных на «поддержание порядка», ликвидация очагов контрреволюции и бандитских шаек, создание революционной власти в селах… Сколько было проблем, больших и малых, и решение их должна была обеспечить горстка людей!