Игорь Угольников - Подольские курсанты

Полковник Стрельбицкий опустил бинокль. Сейчас, в неокрепшем свете нового утра, длинная редкая цепочка работающих людей была заметна простым глазом. Взгляд полковника невольно перекинулся на ту сторону реки, оттуда должен прийти враг.

– Вперед, – скомандовал полковник водителю и захлопнул дверцу машины. Колонна въехала в село Ильинское.

На построении полковник Стрельбицкий в нескольких словах довел до подчиненных обстановку, определил задачи и назначил старших на предстоящие работы. Местом сбора прибывающих следом колонн наметили окрестный лес. Под временный штаб решили занять пустующую избу.

Главным делом для всего личного состава на данный момент стало оборудование позиций и размещение в них артиллерийских расчетов. Курсанты с усердием принялись готовить капониры, откапывать отходы и резервные точки вокруг дотов.

Митя воткнул лопату в мерзлую, но еще податливую землю. Сколько же ее нужно перекидать! Курсант посмотрел на работавших неподалеку женщин. Размеренными движениями они выбрасывали грунт с видимым упорством. Быстрее надо сделать дело! Сейчас это самое главное. Лишь изредка землекопы замирали и прислушивались, с тревогой глядя в разгоравшийся восходом горизонт.

А беженцы все шли и шли… Кто пешком, кто на уцелевших подводах, запряженных уставшими лошадьми, ставшими в тяжелую годину настоящим подспорьем.

Митя так увлекся этой картиной, что не заметил, как возле него оказался обходивший позиции полковник Стрельбицкий.

– Товарищ сержант! – Шемякин невольно дернулся и принял строевую стойку. – Не отвлекайся, сынок, – неожиданно по-отцовски проговорил командир, – их всех не пересмотришь, а нам на этой земле воевать, зубами за нее держаться придется.

И пошел дальше, не дожидаясь ответа. Митя хотел было крикнуть «так точно», но осекся и промолчал.

– Видать, совсем дрянь дело, раз курсантиков желторотых привезли. Зазря ведь тут все полягут, копай – не копай.

Шемякин обернулся и увидел пожилого усатого солдата в расстегнутой телогрейке с ломом в руке. Рядом с ним с таким же печальным выражением на лице стоял, опершись на лопату, другой солдат, оба молча смотрели вслед удаляющемуся Стрельбицкому.

На тропинке, ведущей к холму, полковника нагнал невысокий полный человек в мятом плаще и съехавшей на затылок шляпе. Запыхавшийся от долгой беготни, он буквально просиял, увидев наконец-то Ивана Семеновича, бросился к нему с протянутой рукой, намереваясь поздороваться. Выбившийся галстук черной лентой выпорхнул у него из-за пазухи и метнулся через плечо.

– Добрый день, товарищ полковник. Мне только утром сообщили, что прибудет колонна, мы так рады… – Стрельбицкий резко остановился и бросил на толстяка суровый взгляд. – Извините, я не представился. Углов, инженер. Руковожу здешними работами. – Полковник смерил его взглядом и двинулся дальше. Инженер засеменил следом. – Работаем по двадцать часов в день! Даже ночью копаем! – Углов на ходу кивнул поздоровавшимся с ним женщинам: – Здравствуйте! Доброе утро! Здравствуйте! Девять дотов по эту сторону шоссе и одиннадцать на той! Часть из них, само собой, не тут, у речки, а там, дальше, во второй и третьей линиях! – Он окончательно задохнулся от ходьбы и замолчал, умоляюще глядя на Стрельбицкого.

Как ответственный работник, инженер Углов понимал, что все его слова выглядят как оправдание недоделанной работы. Да, но ведь и сроки ее окончания первоначально были другие! Да, он ответственный за участок, с него можно спрашивать, его можно обвинять. Это проще всего…

Стрельбицкий, все это время осматривавший позиции с высоты холма, резко повернулся к Углову:

– Идемте со мной.

Они спустились по насыпи, миновали шоссе и направились к ближайшему доту справа от дороги. Он с первого взгляда понял, что позиции не просто не готовы – они едва намечены. В Малоярославце он еще тешил себя надеждой, что у коменданта не совсем точные данные, но в Ильинском эти надежды рассеялись окончательно. Настоящая картина оказалась куда печальнее. Наставление коменданта «Берите все в свои руки» в этой обстановке звучало не просто тревожно – зловеще.

Даже неподготовленному человеку было ясно: в минимальные сроки, отведенные для укрепления рубежа, сделать нужно очень много. Сейчас незамаскированные доты и капониры отчетливо выделялись среди красно-желтой осенней листвы и представляли собой отличные мишени для вражеских наводчиков. То же самое можно было сказать и про дзоты. По замыслу инженеров-фортификаторов здесь следовало возвести настоящую огневую систему секторов. Но строили их в спешке, и потому многое просто не додумали. На открытой местности эти странные сооружения выглядели как специальные ориентиры, возвышавшиеся на два-три метра. Никакой маскировки при этом практически не имели. Ни у одного из бетонных дотов не было ни бронированных плит на амбразурах, ни стальных дверей. К тому же сами амбразуры были такие большие, что любой разорвавшийся перед дотом снаряд мог поразить осколками сразу весь расчет огневой точки.