Игорь Угольников - Подольские курсанты

– Извините, товарищ капитан. Это друг мой, вместе в детдоме были – Сашка Лавров!

– Точно? – На лице капитана наконец-то появилась добродушная улыбка. Он обернулся в темноту: – Всем отставить! Ну что, старлей, считай, познакомились.

Мамчич убрал в кобуру наган и пожал протянутую ему руку.

– Что это у вас? – кивнул он на телегу.

– А мы так на живца фашистов ловим. Катаются тут, гады, как у себя дома. Но теперь, с артиллерией, мы им нервы-то попортим.

Сашка еще не понимал, что произошло. Только что была засада, напряженное молчание, подозрительные взгляды незнакомцев, и вот он уже в объятиях своего старого друга. С Ерохой они когда-то спали на соседних койках, ели из одного котла. А теперь, похоже, и воевать придется вместе.

– Наших-то кого-нибудь видаешь? А я вот в разведчиках. Здорово! Фрицам никакого житья от нас, они вправо – мы за ними, они влево – мы тут как тут. Воют бедные, по ночам спать перестали. А вы куда, на фронт? – Ероха говорил без умолку и все щупал, не скрывая зависти, Сашкину форму.

В первый момент, когда над колонной раздался пронзительный вой самолетов, Маша ничего не поняла. Она молча смотрела на уходящую за машиной дорогу и придерживала голову дремавшей на ее плече Люси. И только когда первая кинжальная очередь вспахала обочину, стало понятно, что случилась беда.

От резкого шума вскинулась очнувшаяся Люся, завертелась в испуге, зачем-то схватила вещмешок.

– Стой, куда ты? – успела крикнуть ей Маша.

В этот момент машина съехала с дороги и, накренившись, резко затормозила. Потревоженные коробки и ящики с медикаментами съехали к одному борту, едва не придавив испуганную Люсю… Из кабины одновременно выскочили водитель и военфельдшер Петров. Маша невольно отпрянула, когда Петров, задержавшись на подножке, заглянул в кузов и непривычно высоким голосом крикнул:

– Девчата, быстро из машины!

Она вскочила с места и, продолжая смотреть на Петрова, боковым зрением увидела, как прямо на них заходит немецкий самолет. Она вскинула голову: «мессер» шел так низко, что Маше показалось, что она видит лицо летчика. В следующую секунду новая очередь распорола асфальт прямо возле машины. Дорожное крошево густой дробью хлестнуло по кузову полуторки.

– Мама!

Маша не помнила, как оказалась на земле. Все вокруг кружилось и металось в густых облаках пыли и дыма. Звенел избиваемый свинцом металл, кричали люди, протяжно и зло ревел воздух. Впереди, в самой голове колонны, занималась огнем одна из машин.

Люси не было видно. Похоже, ей удалось добежать до редкого лесочка, тянувшегося вдоль дороги и ставшего сейчас для курсантов единственным укрытием. Маша кинулась следом за подругой, но споткнулась обо что-то мягкое и со всего маху грохнулась оземь. Испугавшись, она поспешила оттолкнуть помеху – та недовольно колыхнулась на месте. То, что девушка поначалу приняла за выпавший из кузова мешок, оказалось телом убитого шофера их полуторки. Пуля вошла ему в спину и на выходе разворотила живот, распластав по дороге бурые ошметки.

От ужаса Маша на мгновение замерла на месте. Но тут же новая очередь прошила шоссе, заставив ее прийти в чувство. Маша забыла про лес, кинулась обратно к машине, вскочила на колесо и стала шарить в кузове среди опрокинутых вещей. Нащупав тугую сумку с красным крестом, она соскочила на землю и бросилась вдоль колонны, пригибаясь от немецких пуль. Раненых как будто не было. Только от последней машины четверо ребят тащили на руках в сторону леса обессиленное тело товарища. Тот что-то без умолку говорил, за шумом было не разобрать, иногда порывался вырваться и броситься обратно к машине.

– Санинструктор!

Ее заметили и замахали руками. Маша поспешила на помощь, на ходу расстегивая сумку с медикаментами; вместе они спустились в кювет и быстро скрылись среди деревьев.

Налет продолжался всего несколько минут, показавшихся вечностью. Он прекратился так же внезапно, как и начался. «Мессеры» скрылись за облаками. Долго еще вслед им смотрели испуганные глаза курсантов. Заново переживая случившееся, немногие понимали, что это было их первое боевое крещение. Но совсем не такое, каким оно представлялось в стенах училища. Внезапное, беспощадное, коварное и в высшей мере несправедливое.

И все-таки немцам не удалось уничтожить колонну и заставить ее повернуть обратно. Одна полуторка догорала в кювете, еще несколько машин, в том числе автобус, получили повреждения. Но продолжать движение они все же могли. Задерживаться было опасно: немецкие самолеты могли в любую минуту вернуться.